Мы проходим мимо толпы туристов, окруживших участок ДеМилля[18], которые фотографируются, наслаждаясь, хотя бы в этот раз, неподвластным времени великолепием этого города, наслаждаясь его вкусом, чтобы, возвращаясь к повседневной суете, они могли вспомнить тот единственный раз, когда они на мгновение соприкоснулись с истинным величием, раз в жизни смертного.
- Что я думаю о чем? - спрашивает Гидеон, его звучит как ,
, , с , а и от исходит .
Мы идем, и я не отвечаю ему, потому что мы оба знаем, о чем я спрашиваю. Он понимает, что я имела в виду единственное, что переживет нас всех, то, что поддерживает нас даже сейчас. Если бы я взяла его за руку и потянула к одному из мавзолеев, он трахал бы меня, прижав к стене, до тех пор, пока я не забыла бы обо всем на свете, пока у меня не заныли бы лопатки, а на поверхности камня не остались бы клетки кожи и кровь, как единственный признак нашего мимолетного присутствия. Как моя жертва и дань уважения за территориальные притязания.
Он останавливается, возможно, у него та же мысль, что и у меня, и я продолжаю идти вперед, пока он не ловит меня за запястье и не притягивает к себе. Я медленно наклоняю голову, смотрю ему в лицо. И в этот момент последние лучи солнца уходят с нашей сцены. Сразу же загораются кладбищенские фонари, на мгновение освещая Гидеона так, что я вижу перед собой только его силуэт. Его черты не видны, пальмы и надгробия очерчены позади него. Онo нависает над ним и над нами. Гидеон, я и все мертвые. "Голливуд Форевер". Он втягивает нас обоих в тень.
Наши глаза привыкают к окружающей темноте, отбрасываемой большим монументом, возвышающимся над нами, хранящим кости и воспоминания, к которым мы никогда не получим доступа. Теперь надо мной материализуется его лицо. Полные улыбающиеся губы и острые зубы, некоторые фальшивые, все функциональные. Вокруг нас расселись вороны, и кладбище забывает все следы дня. Туристы, пришедшие на ночное мероприятие, просачиваются сюда, но мы здесь от них скрыты.
Быстрее, чем я успеваю уследить, Гидеон хватает меня за затылок и сильно притягивает к себе. Я резко вдыхаю. Он такой сильный - даже сейчас это шокирует. Если бы я попыталась бороться с ним, попыталась бы вырваться, я бы не смогла. Он одолеет меня. Это страшно и захватывающе, и я чувствую, как его сердце ровно бьется о мою грудь. Я чувствую, как моя кровь пульсирует в горле. В этот миг я не имею никакой власти. У меня нет ответственности. Я существую только по отношению к этому более сильному существу, и я полностью в его власти. Эта мысль...
Он отступает назад и впивается зубами в мое горло. Я вздрагиваю в ночи и наклоняюсь так, что они почти протыкают его, полностью представляя ему свою плоть. Он вдыхает рык и говорит мне прямо в ухо:
- Я люблю этот город, Мэйв.
Его дыхание греет мою кожу, пальцы глубоко зарываются в мои волосы, натягивая их так, что становится больно. Еще одна дрожь, более сильная, пробирает меня до костей и затрагивает древнюю часть меня.