Неведомо откуда взявшиеся тучи ударили раскатами грома по стали, заставляя расплачиваться артефакт колдуна за использование одолженной силы. Пророкотало ровно двенадцать ударов, после чего магические четки загорелись, а звезда из стали развеялась в прах.
Роланд подправил свою робу и посмотрел на группу авантюристов, стоящую в отдаление от места ритуала. Когда все завершилось, они подошли к нему.
- Поэтому колдунов нигде и не любят... - Пытаясь скрыть страх под маской раздраженности, сказала леди Клейн. - Посмотрите туда!
На месте пропавшего участка леса возвышалась мертвая поляна. Здесь не было ни животных, ни растений. Лишь сухие кустарники и разбросанные повсюду ветки. Все внимание к себе привлекал огромный обелиск из неизвестного материала.
- Вот и он... - Проблеял колдун, не способный сдержать своих эмоций. - Быстрее, готовьте жертву!
Как только иллюзия леса развеялась, и появился обелиск, кожа Руа окуталась обжигающим холодом. Сердце почти перестало биться, а тело перестало слушаться. Разум смутился под натиском чужих голосов и боле он не слышал разговоров группы авантюристов.
Колдун прикоснулся к обелиску, прошептал несколько слов на мертвом языке, и из земли взмыл алтарь идеально подходящий по длине Руа.
Копейщик и рыцарь водрузили на жертвенник несопротивляющегося юношу, после чего Роланд вытащил изогнутый кинжал, подняв его над грудью Руа.
Взмах! Кинжал погружается в мягкую плоть, прорываясь к сердцу. Колдун крепче хватается за рукоятку кинжала и прокаливает сердце жертвы. Алтарь погружается обратно в землю. На лицах авантюристов появляется самодовольная улыбка.
[Глава I] Загробный мир
Древний храм принял свою жертву. Предательски вонзенный по рукоятку кинжал жадно впивался в грудь юноши подобно горе, не желая отпускать его сердце, такое же холодное, как мертвое тело, напоминающее застывший многовековой лед. Ручеек голубой крови пробился сквозь острое лезвие стали и заскользил по одежде, стремясь пролиться на жертвенный алтарь. Одинокая капля коснулась древнего мрамора, впитавшего её в ту же самую секунду. Жертвенник резко завибрировал, показывая страстное желание вкусить еще больше крови. Капля превратилась в струйку, насыщающую внезапно оживший жертвенный алтарь, вибрировавший все сильнее и сильнее.
Насытившийся кровью алтарь выпустил мощный поток силы, пронесшийся по залу давно покинутого храма древней цивилизации. Стены, потолок и пол, казалось, не выдержав напора, затряслись, косясь в любой момент обвалиться на тело бездыханного Руа. Алтарь, будто неудовлетворенный своей работой, выпустил волну сильнее пущего. Мертвый зал оживал. Один за другим загорались магические светильники, рассекающие саму тьму своим золотым цветом. Осветились колонны, постаменты древних царей, фрески на стенах, восславляющие невообразимых существ, притягивающих и одновременно отталкивающих своей ужасной красотой. И, в самом отдалении от всех остальных постаментов, возвышалась огромная статуя, достигавшая конца потолка.
Статуя поражала. Огромная человекоподобная рептилия, держащая в своих руках не менее малое копье, украшенное людскими черепами, но даже оно не могло соревноваться по остроте с массивными рогами, венчавшими голову воинственной твари. Острые доспехи прикрывали все тело существа, за исключение массивных драконьих крыльев, вырывавшихся из спины. Плотоядный взор неживых темных глаз был направлен на жертвенный алтарь, внезапно вновь завибрировавший. Третья волна устремилась прямиком к статуе, силясь своей мощью разбить её. Глаза драколюда вспыхнули кристально белым огнем, вбирая в себя всю выпущенную энергию. Жертвенный алтарь учащенно продолжил выпускать волны энергии, отдавая её монструозной десятиметровой фигуре. Последняя волна, отдавшая накопившуюся за все тысячелетия энергию, превысила по своей силе все остальные вместе взятые, однако, статуя не дрогнув впитала всю энергию, не оставив ни капли.
Внезапно все магические светильники потухли, а рука монумента с копьем в полной тьме затряслась, поменяв свое положение. Перо копья устремилось в том же направление, что и взгляд монструозного существа, прямо на обмякшее тело мальчика. Неожиданно вспыхнувший свет на кончике копья озарил померкший зал, оживляя игрой света сюжеты на фресках, придавая монстрам еще больший ореол ужаса, и выстрелил лучом прямо на алтарь, полностью погрузившийся в этот таинственный свет.
Луч сжигал все, до чего мог прикоснуться, кроме самого тела мальчика. Кинжал расплавился и испарился в первую секунду, вслед за ним и вся одежда, что была на нем. Сердце, внезапно ожив, учащенно забилось, пытаясь вернуть к работе остальные органы. Выпущенная энергия просочилась сквозь рану, насыщая собою оживший труп. Холод, преследовавший юношу, не собирался отступать и вступил в схватку с противоположным ему приятным теплом. Свет напирал, тьма не отступала. Борьба была равной, пока перенасытившееся тело не взорвалось исторгаемой энергией, возвращая излишек обратно статуе. Удар пришелся прямо в копье, раскрошив вместе с ней руку изваяния.