окие плечи и встал во весь исполинский по детским мерам рост. В этом, как и в цвете кожи, юноша разительно отличался от остальных, будто его занесло с далёких краев. Никого это не удивляло, ибо империя включала в себя десятки покоренных народностей уже на протяжении двух столетий. Устало окликнув остальных, Руа отправился в сторону деревни, что так пристально высматривал со склона холма. Уверенно петляя через дворы, мальчик стремился поскорее добраться до своего дома. Его родители никогда не посвящали в свои секреты и не рассказывали причин его поразительного отличия от остальных. Даже от них самих. Временами он сомневался в кровном родстве с ними. Хоть они его и не любили всем сердцем, откормили, воспитали и дали ему кров над головой. За это он их сильно уважал. Других родных у него не было. Боги были жестоки к этим бедным старикам и лишили возможности родить детей. Вот только в голове Руа не укладывалась эта мысль. Тогда как он мог появиться на свет? С этими мыслями ребенок подошёл к покосившемуся крыльцу и открыл прогнившую дверь. Все уныние и вселенская тоска исчезли в одно мгновение с лица. В доме была всего одна комната, и он мог отчётливо видеть происходящее. В углу, не дыша, не открывая глаза, лежал мужичек, его отец. К столу была прижата женщина, его мать. На одном из стульев вальяжно сидел то ли медведь, то ли человек, настолько он был гигантским. Рядом с ним было ещё двое стягивающих с себя штанов мужиков. Разбойники? И все вооружены добротным оружием? - Вот и мальчишка. - промолвил сидящий на стуле. - Хватайте его! Только сейчас он увидел ещё одного кровопийцу во дворе, находящегося с той же стороны двора. В голове Руа промелькнула лишь одна мысль: «Что мне делать?» Разум мальчика мог желать спасти родных людей, но тело знало, что лучше для него. Этим лучшим решением стал побег. Не теряя ни секунды, он с силой захлопнул дверь и побежал направо. Перепрыгнул забор и устремился на север. Не было времени размышлять о дальнейших действиях, подобное лишь пустая трата времени, когда тебя преследуют взрослые вооруженное до зубов мужичье. Бандиты рефлекторно побежали за ним, лишь главарь, наклонившись поближе к ее лицу, остался наедине с женщиной. Время не пожалела её. Морщинистое лицо, волосы, покрытые лёгкой сединой, сухая кожа и заплаканные глаза. Видя это, мужчина погладил щеку матери Руа, нежно прошептал: «Он же вам не родной, лучше бы вы отдали его миром, тогда твой муженёк остался жив, но это ваш выбор и я вас хвалю за глупую смелость» Бандиты не отставали от него ни на секунду, только его выносливость и скорость, дарованные природой, не позволяли им его догнать. Далеко позади, самым последним, за ним следовал главарь этой шайки. Он не спешил. Понимал. Жертва рано или поздно выдохнется. Вот только разумная мысль не передалась подчиненным, они старались делать рывки для сокращения расстояния. Деревня уже давно скрылась за горизонтом. Жертва и охотники забрались в лес. Густые кроны деревьев щитом закрывали Руа и его преследователей от солнца. Лес продолжал жить своим чередом, не обращая внимания на вторгшихся незваных гостей. Они же игнорировали всю лесную живность, среди которой затесались и хищники. Руа, мечтая оторваться от негодяев, продолжал бежать. Ощущение происходящего, под напором адреналина, позволявшего ему всё ещё держатся на ногах и не быть догнанным извергами, размывалось все сильнее. Хриплая отдышка уже исходила от его лёгких. Ещё немного и он свалится с ног на радость преследователей, и дальнейшая судьба станет хуже смерти. Есть ли спасение для него? Хоть малейшее, если ему даже придется отдать немногое оставшееся у него. Дальнейшие пять минут растянулись вечностью. В глазах темнело. Дыхание отдавалось болью по всему телу. Они закончились с появлением первых мертвых деревьев. На них не росли листья, сами они были поломанными в некоторых местах и близ них не находилось другой растительности. Руа и не думал, что побежит в направлении мертвого леса. Ужасного и проклятого места. С каждым пройденным метром число подобных деревьев становилось все больше. Мучители должны были знать легенды, ходившие про данный лес, и посему пытались зажать его, предоставив всего два выбора: Либо сдаться им на милость, либо добровольно отдаться в пасти жестокого зверя. Только они не подумали, что первое и последнее были равнозначны между собой. И как говорилось ранее, Руа скорее с распростёртыми руками примет объятия смерти, чем даст им себя схватить. В деревне говорили - никто не возвращается из этого места. Если никто не возвращается, то пускай убийцы осмелятся последовать за ним в этот ад. Тогда он сможет свершить месть, даже не окропив землю чужой кровью. Многие спросят, зачем отдавать жизнь и он в ответ скажет: «Свобода или смерть!» Вот граница мертвого леса, проходящая самой настоящей полосой. Из потрескивавшей земли вырывался холодный голубой свет, символизируя собой Рубикон. Юноша, почувствовав второй прилив сил, побежал пуще прежнего и практически перепрыгнул эту линию. Бандиты, как вампиры перед порогом дома, остановились в нерешительности. Все считали, что никто не осмелиться туда пойти, особенно дети. Он забыли про немаловажный фактор. Отчаяние. Человек, лишившийся всего - своего дома и близких может отважиться на подобный шаг, особенного, когда он преследуем людьми виновными в его страданиях. И такой маленький шаг, пересечь черту разумного и отдаться неумолимой судьбе, самое меньшее, что могло ждать их в будущем. Именно сейчас имелась возможность разглядеть лицо главаря банды. Узкое квадратное лицо, полноватые губы, вздёрнутый нос и русые короткие волосы. Глаза источали холодное презрение к союзникам и лёгкие нотки паники. Простая прогулка обернулась подобным провалом, и он не мог быть виноват в этом. Взбешённый происходящим, он крикнул подчинённым: - Чего встали, ублюдки!? Это всего лишь пацан, он уже почти выдохся и всего лишь на границе леса, так поймайте его блять, иначе как мы объясним уважаемому господину такое упущение? Я самолично отправлю ваши головы в канаву из-за вашей робости! Того сука и хуже, отправлю вас живьём кормом для охотничьих собак! Последние слова он прорычал и обернулся, намереваясь поскорее уйти из этого пугающе опытного места. Никто не осмелился ослушаться. Все они слышали истории про Дузосийского кровавого волка. Пусть речь и затронуло их гордость, рассудок не покинул пустые головы. Тощий наемник пересёк границу мертвого леса, вслед за ним это сделали остальные. Лучше поторопиться, или угрозы станут реальностью. Небольшая заминка наемников дала передышку ослабевшему Руа. Минута-две и он уже практически потерял их из видимости. Обрадованный этим он вспомнил куда попал и ударил себя по лбу, сказав лишь одно слово: «Пиздец!». Небеса услышали недовольство, и отставшие разбойники нерешительно побежали за ним. Удалился только один преследователь. Их лидер. Похоже, он струсил, однако как-то убедил остальных преследовать его дальше. Тогда он их загонит ещё глубже, туда, где их никто никогда не найдет. Магическим образом свет не проникал в мертвый лес, лишь искусственная луна освещала неровную тропинку, по которой шел ребенок, а вслед за ним ступали неугомонные мерзавцы. Руа не знал, сколько времени уже бежит, все же даже этот результат поражал, заставляя его гордиться собой в подобную минуту. Говоря про это, Руа интересовало, что находится в самом центре этого леса. Логово монстра? Замок одного из темных властелинов? Убежище древнего и могущественного демона? Варианты одновременно завораживали и пугали детское сердце. Ответ нашелся сам собой. Взору предстало огромное многоступенчатое здание с шестью ярусами, устремившимися к небесам. И промеж двух лестниц располагался проем. Сооружение было не менее загадочным, чем сам лес. Если раньше он был готов пожертвовать собой, то сейчас застыл в страхе. Может шутливая мысль про убежище демона и вовсе не шутливая? Руа обернулся и заметил недолгих попутчиков в беговом марафоне, ставших на столь короткий срок ненавистными ему врагами. Они отобрали у него все и продолжают покушаться на него самого. Милосердие? Никогда! Пускай сгинут вместе с ним. В глазах исчез свет жизни. Остался могильный холод. Один маленький шаг и он окунулся в непроглядную тьму.