В любой безвыходной ситуации, так уже говорил его отец, нужно всегда идти вперед, и Орса трясущейся походкой зашагал по коридорам. Дальше становилось темнее и ему пришлось закрыть глаза, представить огонек в своей руке и сконцентрировать энергию там же. Невероятными усилиями он материализовал комочек света, вырвавшийся из его рук.
Ветер не дул абсолютно. Биолюминесцентные грибы, судя по наличию концентрированной энергии в них, кормились благодаря мане. Важно даже не это, а другое. Коридоры очень старые и покрыты многовековой пылью, вот только в некоторых местах, похожих на отпечатки маленьких сандалий, пыли не было. Не требовалось обладать огромными дедуктивными способностями, чтобы понять в какую сторону пошла его цель. Эти идиоты точно не догадались бы и потерялись практически сразу!
***
Руа вышел в просторный зал. Время не пощадило его. Некогда от великолепных гобеленов, разведенных по стенам, остались гнилые куски лоскута, не отражающие былую красоту. Красные кристаллы свисали с потолка огромными сосульками. Мебели не осталось. Пол покрыт многочисленными трещинами. В центре помещения возвышался постамент.
Мальчик, постоянно оглядываясь, побрелся в направлении постамента. Детское воображение заиграло новыми красками, и везде мерещились человеческие тени, шепчущиеся между собой. Они смотрели на него. Каждый новый шаг давался все тяжелее. Сама атмосфера, наполненная чем-то зловещим, давила на неокрепшую психику. Голоса, детские и взрослые, обсуждали его. Руа это чувствовал и прекрасно понимал, но их голоса меркли при виде красивого постамента, зовущего к себе.
Рассудок взывал к мальчику и требовало отказаться от идеи, а сердце ликующе призывало поторопиться. Весь мир растворился, остался только царственно возвышающийся постамент, который царственно возвышался перед ним. На нем покоился тлеющий огонек чернее ночи. Появление юноши оживило его и заставило, извиваясь и вспыхивая, потянуться к нему. Руа невольно засиял, не понимая, что ему делать. Пламя так манило к себе, но он боялся обжечься и из-за этого, не скрывая восхищаемся в глазах, наблюдал за стараниями ожившего огонька.
Орса шел по следу маленького сорванца. Следы, радуя наемника, ни разу так и не оборвались и привели его в огромное помещение, где он и увидел Руа, стоящего к нему спиной неподвижно. Мальчик что-то увлеченно рассматривал и забыл про своих преследователей. Так даже лучше. Не понадобится его догонять. Достаточно тихо подкрасться со спины и схватить его.
Наемник, не отрывая своего взгляда от ребенка, тревожась вспугнуть свою жертву, крался к нему. Руа продолжал безжизненно смотреть за огоньком, все ещё решаясь хватать его, или нет. Стоявшего позади, на его радость, мужчину он не заметил, за что и поплатился. Орса, не замечая огонек, прижал мальчишку лицом к постаменту. Затухающая искорка, перекинвушись на паренька, мгновенно вспыхнула былым блеском и за секунду его тело покрылось холодным пламенем. Орса физически не мог заметить пламени, а посему, когда оно перекинулось и на него, вскрикнул во все горло. Его крик отдавался эхом, а боль расплылась по всему телу.
Огонь не касался одежды и экипировки, устремив свое внимание исключительно на самого наемника и мальчика. Если Руа чувствовал только холод проникающий в него, то Орса ощутил невероятный жар, не дающий ему возможности даже возможности пошевелить пальцем. Плоть не горела, пламя воздействовало исключительно на человеческую душу, принося за собой невыносимые мучения, отдающиеся на материальном теле. Болезненные судороги захватили конечности наемника и он затрясся в предсмертных конвульсиях. С последним ударом сердца душа покинула Орсу и присоединилась к призракам в их бесконечных страданиях.
Что стало с Руа? Огонь проникал в него и с каждой секундой холод становился сильнее. Боли ребенок не ощущал, только странное удовольствие и радость, сопровождаемую полной апатией перед происходящим с Орсой.
Веки налились свинцом и Руа потерял сознание.
[Глава I] Безродная полукровка
Непроизвольно открыв глаза, Руа не сразу понял, где находится и как он сюда попал. Все произошедшее казалось самым обычным сном, одним из многих, видимых им по ночам, только куда более жестоким к его близким. Одинокая слеза скатилась по его лицу. Отец всегда учил его держаться и не плакать. Но можно ли сейчас? Хоть одну секунду. Пока никто не видит. Он столько пережил и никогда не вернёт умерших. Ведь таков закон этого мира?М