Психологом оказалась женщина лет тридцати — симпатичная высокая блондинка, которой очень шел деловой стиль. Это стало приятным дополнением, так как, несмотря на все давние неудачи, именно с прекрасным полом мне было общаться легче всего. Я чувствовал понимание с ее стороны, был максимально откровенен. Час сеанса протекал десятью минутами, а выходя на улицу после, я чувствовал то, чего не ощущал с детства — легкость. Улыбка то и дело начала чаще появляться на лице, появился намек на уверенность в себе и в своем таланте.
И так я открыл для себя новый литературный жанр.
Спустя несколько месяцев после начала терапии, по дороге в институт я посетил книжный магазин, где вместо раздела с триллерами и детективами, свернул в противоположную от него сторону — в раздел современной зарубежной прозы. Погуляв глазами по книжной полке, я наткнулся на небольшой томик с простым, но одновременно цепляющим названием. Потянувший к нему, я обнаружил, что книжонка еще меньше, чем была на первый взгляд. Аннотация, первые страницы — все это пробудило интерес, и я, не кинув взгляд на ценник, пошел к кассе.
То, что начиналось с простого, даже ироничного любопытства, разгромило понимание о книжном формате как таковом, заложив на его месте новый: более светлый и приятный на ощупь мир, где главные герои не обязательно должны обладать чем-то сверхординарным, чтобы понравится читателю, заставить их сопереживать. Они обычные люди, со своими обычными проблемами и заботами. Они те, кого можно спокойной встретить на улице и забыть через минуту.
Переход от крови и расчлененки к драме повседневности прошел относительно плавно, вот только одна вещь никуда не делась и продолжала заглядывать на огонек — эта стервозная костяная старуха. Я влюблялся в своих героинь, искренне любил всех героев и желал — правда желал! — всем им счастья.
Но Смерть все равно натачивала свою косу.
С болью в сердце я писал концовки рассказов — я уже не был создателем, скорее обычным передатчиком, которому строго говорят, что писать. У меня не было власти над Историей. Жалкие попытки повернуть сюжет в сторону, угодной мне, обращались в прах, грозясь забрать с собой всю историю целиком.
Мне оставалось только подчиниться, обвинять себя в трусости и слабости и смотреть, как родные мне люди по ту сторону пера медленно движутся к погибели.
Писательство — это не талант.
Это проклятье.
Nine Inch Nails — Hurt
Глава 2
Я люблю порно.
Смелое заявление. Или глупое.
Дело даже не в том, что тесный контакт с противоположным полом мне приходилось испытывать считанное количество раз. И даже не в том, что впервые я увидел на экране женские прелести в семь лет. Просто для меня порно — это такой же вид искусства, как та же музыка или литература.
Люди, в большинстве своем, любят секс.
Люди, в большинстве своем, стесняются секса.
Люди, в большинстве своем, боятся секса.
Это всегда ставило меня в тупик. Что плохого в том, что люди доверяют части своего тела другому человеку?
«А как же?.. — вставьте сюда первый попавшийся на ум жанр — …Его ты тоже назовешь „искусством“? Это же извращение!».
Да, не спорю, различных сцен в мире хватает, и я не ценитель всего. Мне оно не интересно, оно не возбуждает. Но кто я такой, чтобы свои вкусы называть идеальными, на которые должны ориентироваться без исключения все?
Порно, как и любое искусство, разнообразно — и в этом его прелесть. Каждый сможет найти что-то себе по душе. А уж лезть без разрешения в чужую жизнь, если, конечно, этот человек никому не мешает жить, — вот что извращение.
Знаете, на что я в первую очередь обращаю внимания, смотря порнофильм?
Глаза. То, как смотрят друг на друга партнеры по сцене. Именно в них я ищу то, что так редко встречаю в реальной жизни.
Искренность.
Да, это довольно редко — встретить видео, где актеры действительно хотят друг друга, хотят доставить удовольствие — прежде всего! — партнеру. Но если таковой находишь — взгляд сложно оторвать.
На самом деле… я сам бы с удовольствием снимал такие фильмы. Подбирал актеров, выжимал из них максимум, чтобы они показывали истинные, неприкрытые эмоции, ловил кадры, которые понравятся большинству людей моего, или близкого к моему, возраста. Что? Думаете, мало кто заходит на сайты с клубничкой, оставаясь наедине с собой? Про парней тактично промолчу, но сам знаю немало девушек — приличных, к слову, — которые «среди своих» делились: «Вообще-то я такое не смотрю, но вот у такой-то студии…»