Ещё, что меня беспокоит, — это моя откровенность. Признаюсь тебе честно — я не всё рассказывал тебе в подростковом возрасте. Сейчас я более откровенен, чем тогда. Я не знаю с чем это связано, но порою мне хочется рассказать людям всё, что чувствую. И когда это происходит — не все меня понимают. Порою даже усмехаются. Нет, я не жалуюсь, я знаю, чем это грозит, и сознательно иду на этот риск.
Сейчас играет красивая инструментальная музыка. Неторопливое звучание пианино. Оно прекрасно. Ты можешь представить, что мне нравится такая музыка? Раньше, я открыто ненавидел её, даже не зная, не слышав её. Каким же я был глупцом.
В чем же смысл снова писать тебе, Дневник? Наверное, в том, чтобы по истечению какого-то времени, перечитать тебя вновь и увидеть, прочувствовать себя того — глупого, трусливого юнца. Но какова гарантия, что я перестану быть таким?
Знаешь, я сейчас ухмыляюсь сам себе. Хотя судя по настроению письма должен испытывать чувства в корне обратные. Всё потому что играет группа Earlimart со своим «Happy Alone»:
Можем ли мы быть счастливы?
Счастливы в одиночестве?
Ирония, да и только.
Что же… Мне пора готовиться ко сну.
Спокойной ночи, дорогой Дневник.
30 мая 2014
Дорогой Дневник, это снова я.
После вчерашней записи, я долго думал о том, стоит ли продолжать делиться своими мыслями с тобой? Что я могу писать, а что нет?
И знаешь, чтобы ответить на этот вопрос, я решил пролистать тебя — мою старую тетрадку, — и поискать ответ там, путём небольшого путешествия в прошлое. Честно говоря, то, что я прочитал, меня даже удивило…
***
Дорогой Дневник, как же я ненавижу этого ублюдка!
Черт, каждый раз, когда я вижу его, мне хочется воткнуть ему нож в глаз, или что похуже. Он не оставляет меня в покое — его постоянные издёвки, все те прозвища, что он придумал со своим лизоблюдом…
Одна надежда на то, что я переведусь со следующего года в другой класс, и больше не увижу его. Хотя это и маловероятно — школа-то останется той же…
5.04.04.
***
Вау. Я уже позабыл о том парне. Но прочитав эти строки, я будто вернулся назад в прошлое.
Ты же знаешь, что я тогда редко выходил на улицу. В основном отсиживался дома. Не то, чтобы у меня не было друзей, просто… даже не знаю почему.
Я помню, как приходил домой со школы злой на весь белый свет и оставался один в квартире до самого вечера, пока не придут родители. Да, я проводил много времени в одиночестве, но это же не значит, что все мои проблемы с общением и пониманием людей из-за этого? Или значит?
Тот парень… Как же его звали? Что-то на «Р».
Мне всегда это казалось опасным. Нет, я часто бывал на местной стройке, но никогда не делал того, что делали остальные: типа прыжков со второго этажа, «догонялки» по всей территории и тому подобное. Насчет остального…
Это произошло в пятом классе, где-то весной. Моей первой сигаретой стала дешевая папироса, которую мне пришлось выкурить, чтобы доказать свою принадлежность к «крутым пацанам». Я думал, что тогда откашляю лёгкие. Жуткая гадость!
А вот деньги… Стыдно признаться, но да — и это было. Просто утром, перед тем, как идти в школу, я залез в кошелек матери, с целью достать оттуда десять рублей. И я совершенно не подумал о том, что мама может выйти из ванны в любой момент. Я услышал звук открывающей двери. Руки не слушались меня. Кошелек оказался в моем кармане. Мама вышла, чтобы пожелать мне удачного дня. Когда до меня дошло, что я только что сделал, стало ясно одно: «Нельзя забирать кошелек с собой!». И без лишних слов, я положил его маме в руки, которая удивленно посмотрела на меня, а потом сказала одну-единственную фразу: «Вернешься — поговорим».
Сказать, что я легко отделался — это ничего не сказать. Разговор был, да, но он был на удивление спокойным. Одной мини-лекции мамы мне хватило, чтобы я перечеркнул все эти мысли у себя в голове. Ну и конечно её обещание «На первый раз не говорить отцу».