— Расслабься, Кьён, — сказала Судзумия. — Ты чего сегодня такой нервный?
Мужик, сидевший в углу, неожиданно встал с места и грозно направился в нашу сторону. У меня затряслись поджилки. Куда он идет? Куда он идет?! Что этому великану нужно? Кажется, пол содрогался под его шагами.
Он приблизился к нашему столику и я затаил дыхание.
— А, э-м… — мужик замялся, неуклюже почесывая на груди гриву, — сигареты есть?
— Нет.
Варяги оказывается теперь курят. Плевать, зато он ушел. Сразу от сердца отлегло. Он реально выглядел, как Франкенштейн из мира древней Руси. Еще и с топором. Интересно, они у них настоящие?
Владимир Перунов принес нам блюда с пылу жару и стаканы холодного кваса. Мы начали трапезничать. Похоже я действительно зря нервничал. Неужели Юко в кой-то веке оказалась права? Надо расслабиться и получать удовольствие от жизни. Может мне удастся подкатить к Насте. Мы с ней часто переглядываемся, и она смущенно улыбается, отводя взор.
— Ну что, — Судзумия встала, собираясь сказать тост, — за новый учебный год. Чтобы он был насыщенным и интересным.
Мне достаточно и того, что произошло за сегодня.
Мы чокнулись кружками и выпили квас. Я наконец-то расслабился, почувствовав себя по-настоящему раскованным и свободным. Откинулся на спинку скамейки, обводя взглядом всё помещение. Если так подумать, здесь довольно неплохо. Ещё бы не эти постоянные крики и хохот бородачей, которые отдыхали в противоположной части бара.
Спустя какое-то время меня снова начала одолевать тревога. Не знаю, какое-то дурное предчувствие, словно что-то должно произойти. Судзумия, сидевшая рядом со мной, это заметила:
— Вечно ты всем недоволен Кьён. Знаешь, как сказал один мужик, беседовавший с другим мужиком в торговом центре: как только ты закрепащяешься, ты стареешь, становишься трупом и все, ты…
Судзумия внезапно замолчала.
— И? Что дальше?
— Что?
— Ты сказала «ты…», и что дальше?
— А он потом ушел, я не слышала остальную часть фразы.
— Блеск. И к чему был весь этот пассаж? — угрюмо спросил я.
— К тому, чтобы ты не закрепащялся, — сказала она.
— Уверен, тот мужик использовал это слово в другом значении.
— Не важно, как он использовал это слово. Важно, как использую его я.
— Угу, мне надо в уборную.
Официант указал следовать дальше по коридору, но что-то я иду, а туалета нигде нет. Кругом полумрак, какие-то двери по бокам. Я решил заглянуть в одну из них. Судя по виду, это была кухня. Пол устилала кафельная плитка. Вдоль белых стен, украшенных руническими знаками, стояли грильницы, над которыми на крюках висели ножи всех форм и размеров. Рядом со стальной дверью, ведущей в морозильную камеру, располагался большой шкаф, где на полках лежала всякая посуда. Неподалеку стояла тележка со взваленными на неё блоками мяса.
Из морозильной камеры послышались приглушенные стоны. Стоны? Я отчетливо расслышал их. Мне не показалось.
Я подошел к окошку поближе, чтобы рассмотреть, что внутри. И тут внезапно раздался «бум!», в стекло ударилось чье-то лицо. Ладонь!
— Помоги мне, — простонал пленник, едва живой от холода. Губы его посинели, а волосы покрылись снежной пудрой. Он был похож на замороженного Джека Торренса из фильма Кубрика «Сияние».
— В-в-вы кто? — выдавил я.
Он хотел мне что-то сказать. О чем-то предупредить. Наверное, чтобы я бежал отсюда, как можно дальше. Шевелил руками, как космонавт в открытом космосе. Сжимал и разжимал ладонь, затем отводил ее в сторону. Но я не был силен в знаках и попросту пребывал в диком ужасе.
Я резко бросился вон из кухни, на панике случайно забежал в дверь, которая напротив. Глазам предстала сцена, как бородатый мужик облаченный в фартук делает селфи с козой. Это была последняя капля.
— Надо немедленно убираться отсюда! — яростно зашептал я, когда молниеносно вернулся обратно к ребятам.
— Что случилось? — спокойно спросила Судзумия.
— Эти люди каннибалы! Они держат живого человека в холодильнике, чтобы потом разделать на бифштексы и подать к столу! И я видел, как один чувак делал селфи с козой! Селфи с козой!!
— Ооо, — черные глаза Юки загорелись живым блеском. — Мы должны это увидеть!
Я скорчил рожу в недоумении.
— Селфи с козой?! — надтреснутым голосом выпалил я.
— Человека в холодильнике! — поправила Судзумия.
Настя была против всеми фибрами души, но всё же под неистовым властным напором Юки в конце концов сдалась. А Ибрагиму было просто пофиг.
И вот мы уже вчетвером шли по коридору, чтобы увидеть мужика в морозильной камере.
Только за закрытой стальной дверью никого не оказалось. Я уж думал, что мне всё это померещилось. А потом снова послышались шумы, удары. Внезапно за стеклом показалось лицо. Я прижал руку ко рту. Настя издала слабый крик. Она обхватила себя за плечи, чтобы унять дрожь.