Что ж, благодарности моей
Мой друг, ты как никто достоин.
Подает руку Филиппу, тот с поклоном ее целует.
Однако даже королева
Тебя не сможет одарить
Как некий нежный, но колючий
Цветок...
Мелисенда бросает насмешливый взгляд на Катарину.
Теперь ступайте.
Филипп и Катарина, поклонившись королеве, уходят.
Мелисенда, прикусив губу, смотрит, как молодые люди скрываются за поворотом садовой дорожки.
Мелисенда:
Сколь мало милосердия во мне...
Ведь я почти хотела, чтобы
Злодей, на Гуго обнаживший меч,
Был смерти предан. Господи, прости!
Прими слепца обманутого душу,
Несчастный попросту не ведал, что творил.
Граф Яффы - покровитель негодяев,
Единоверцев обрекающих на смерть?
Вожак убийц бесчестных, что не погнушались
Жизнь отобрать у братьев-христиан
За золота сундук? Поверить в это
Мог лишь чужак, не знавший ничего.
Нет, истинный злодей - тот клеветник,
Кого назвал бретонец
Иудой со змеиным ликом.
А я скажу: и со змеиным сердцем.
Но кто он, рыцарь и христианин
Без совести и чести, затаивший
На Гуго зло?
Пресветлая и пресвятая Дева!
Мне страшно мысли собственной,
Что болью в висок стучит.
Её не отогнать,
Как ворона, учуявшего падаль.
Есть человек, который был бы рад
Избавиться от Гуго. И ему
Уже случалось действовать чужими
Руками против графа Яффы.
Король и Божьей волей мой супруг...
Ты видишь, Господи, на всё готова я,
Чтоб страшное рассеять подозренье.
Но слишком много сходится на нём...
Помчался в Яффу сам - вершить дознанье
И скорый суд. С собой Филиппа взял,
Что знает греческий, но не силён в латыни.
И, в самом деле, почему король
С бретонцем на латыни говорил?
Не по-французски? Неужели рыцарь
Бретонский не владел фрацузской речью?
Не верится. И, ко всему, Филипп подметил,
Как тему Фульк тотчас сменил,
Когда несчастный внешность
Клеветника решился описать.
Змеиный лик...
А может быть, серпента на лице?
Багровый толстый шрам,
Что так мою пугает Катарину,
Змеёю извиваясь на щеке,
Когда смеётся или говорит
Барон один, приспешник короля?
А Фульк, едва из Яффы прибыл,
Немедля повелел, чтобы к нему
Барона пригласили де Мильи...
Но, если это был барон... Выходит,
Корабль потоплен по приказу короля?
Нет, вздор! Снедаем жаждой власти безраздельной,
Фульк, может быть, жесток,
Коварен даже. Но не вероломен.
Как мне поверить в то,
Что он пойти решился против церкви
И ордена, чьё золото везли на корабле?
Нет, я не верю! Я не верю...
Чье золото... Однако...
Какое чувство странное - надежда.
Надежда глупая? Нет, вовсе не глупа она,
Когда сомненья разогнать сумела,
Сомнения, что вскормлены обидой.
Не ноет сердце боле и дышать легко,
Меж тем шарада всякая свое значение имеет,
И свой ответ. Но нет его пока.
По вкусу ли придется мне ответ?
Картина XII
Дом де Бранта
Катарина:
Отец, поверьте, горе ваше
Я понимаю и сочувствую ему
Всем сердцем. Но и вы меня поймите:
Барона де Басси не знала я,
И скорбь моя - лишь отраженье вашей.
Де Брант:
Что ж, отражению воистину смешно
На глубину надеяться. И я смешон,
Наверно... безусловно даже,
Когда незыблемости жду от тени.
Пусть так. Однако долг отца -
Блюсти честь дочери,
О скромности забывшей.
Ты знаешь ли, что по дворцу
Уж ходят слухи о бесстыдстве
Твоём и этого щенка?
Слуга заглядывает в комнату.
Жером:
Простите, господин. Мессир де Пейн
Пришёл и вас желает видеть.
Де Брант (указывая дочери на скрытую ширмой-гобеленом дверь во внутренние комнаты):
Ступай. Потом договорим.
Катарина (кланяясь):
Как будет вам угодно.
(Уходит за ширму, открывает дверь, колеблется, потом тихонько прикрывает дверь, оставшись за ширмой).
Де Брант (поднимаясь навстречу вошедшеу магистру):
Мессир, какая честь вас принимать
В моём жилище скромном! Право,
Вам стоило слугу ко мне послать,
И я не медля поспешил бы к вам на зов.
Магистр:
Слуг посылать за слугами пристало,
А я пришел к тому, кого считаю другом.
А другу, коль уж я назвался им,
К чему душой кривить? В твой дом
Незваным гостем пришлось пожаловать затем,
Чтоб избежать ушей излишне чутких,
Тех, что повсюду во дворце, в обители моей,
В Христовом храме даже, и нигде
От них надежно не укрыться.
Де Брант:
Мессир, позвольте кресло предложить,
Вино и фрукты? Эй! Жером!
В дверях снова появляется слуга. Магистр, слегка поморщившись, качает головой, де Брант взмахом руки отпускает Жерома.
После того, как слуга скрывается, де Брант спохватывается, подходит к двери и проверяет, плотно ли она прикрыта.
Де Брант:
Мессир, дурные вести, верно, вас гнетут?
Магистр:
Скорее, разговор тяжелый.
Но прежде мне скажи:
Сумел ли ты разведать,
Кто в окруженьи короля
Прознал, что ожидает орден
Корабль с ценным грузом из-за моря?
Де Брант:
Увы. Мои расспросы
Среди придворных, рыцарей и слуг
Не принесли успеха. Либо
Никто заранее не знал о корабле,
Когда же кто-то знал - молчит. Хотел бы я
К Его Величеству с вопросом обратиться,
Да не по чину мне такая дерзость.
Магистр:
А я дерзнул. Король меня заверил,
Что тайны никому он не открыл.
Ответ такой же в точности в письме
Из Генуи прислал сеньор дель Маско.