Она смотрит на кожаный портфель в моих руках.
– Что это?
Я открываю его и беру рисунок.
– Вот. Мне сказали отдать это тебе.
Она вырывает его из моей руки жадными пальцами. Все ее лицо превращается во что-то другое, когда она оценивает рисунок. Ее улыбка заставляет меня чувствовать себя так, будто я смотрю прямо на солнце - прекрасное, но ослепительное. По моему телу течет жжение, начиная с шеи и заканчивая членом.
Как один ее взгляд может заставить меня почувствовать все это?
Я нахмурился. Мысль о том, что я снова потеряю контроль над собой, заставляет меня отойти подальше от Захры.
Она убирает телефон со стола и смотрит на экран.
– Все в порядке? - Я огрызаюсь.
Ее прежняя улыбка тускнеет.
– Да. Ты дружишь со Скоттом или что-то в этом роде?
Моя спина напрягается.
– А что?
– А то, что ты не похож на человека, у которого есть время на то, чтобы приносить бумаги, которые не имеют к тебе никакого отношения. Разве ты не должен быть занят или что-то в этом роде?
– Или что-то в этом роде, - усмехаюсь я.
Она закатывает глаза с улыбкой.
– Такой чувствительный.
От этого оскорбления мои кулаки сжались в кулаки.
– Ты права. У меня есть дела поважнее, чем служить твоим личным курьером. Если у Скотта не хватает смелости встретиться с тобой лицом к лицу, то это его проблема, а не моя. - Ложь легко проскальзывает мимо моих губ.
– О, конечно. Нет проблем. Я сама ему напишу.
Хотя ее улыбка - это более тусклая версия ее предыдущей улыбки, она все равно заставляет мою грудь напрячься.
Мне действительно нужно убираться отсюда. Мои глаза не отрываются от выхода, и я оставляю Захру позади, не имея ничего, кроме череды лжи, чтобы составить ей компанию.
17
ЗАХРА
Скотт еще не ответил на мое сообщение с благодарностью, и прошел уже целый час с тех пор, как Роуэн зашел ко мне и чуть не поцеловал меня.
И ты почти позволила ему. Может быть, дело в том, как его глаза фиксируются на моих губах. Или в том, как все мое тело неуместно нагревается, когда он подходит слишком близко.
Я пытаюсь отвлечься, работая над презентацией, но мои мысли плывут по течению. Странно, что я не разговаривала со Скоттом целый день, и я не знаю, что с этим делать. Он быстро становится первым человеком, которому я пишу утром, и последним, с кем я разговариваю перед сном.
Возможно, я понятия не имею, как он выглядит, но я знаю, что у него доброе сердце. Я доверяю своим чувствам, и в Скотте есть что-то такое, что заставляет меня продолжать попытки, независимо от того, насколько он застенчив.
Я отправляю ему текстовое сообщение со своими логинами и паролями, надеясь привлечь его внимание.
Я: Если ты прокомментируешь мои «Недавно просмотренные шоу», клянусь, я убью тебя во сне.
Я: Конечно, как только узнаю твой адрес в HP.
Я считаю секунды, которые проходят в такт биению моего сердца.
Ничего.
Я отключаю звук и бросаю телефон в один из ящиков стола, надеясь, что темные углы поглотят его целиком.
Во время обеденного перерыва я достаю телефон и нахожу несколько сообщений от Скотта.
Скотт: Если ты пытаешься выяснить мое местонахождение, советую начать с IP-адреса.
Скотт: И я не буду судить слишком строго.
Я ухмыляюсь, как дура, глядя на свой телефон.
Я: Ты точно осуждаешь.
Скотт: Я? Никогда.
Скотт: Но ты рекомендуешь «Герцог, который меня соблазнил»?
Я: Заткнись.
Скотт: Это некрасиво.
Я: Это в исследовательских целях.
Среди прочего. Я не собираюсь раскрывать свою одержимость Джулианой Де Ла Росой и телевизионными адаптациями ее книг.
Мой телефон жужжит.
Скотт: Конечно. Ты выглядишь прилежным сотрудником Дримленда.
Что-то в этом тексте заставляет мои щеки гореть.
Скотт: Не хочешь поделиться, почему у тебя в списке недавно просмотренных сохранены семнадцать версий «Гордости и предубеждения»?
Я: Считай, что это виртуальное одеяло безопасности.
Скотт: Но кому нужны семнадцать версий этого фильма?
Я: Тому же человеку, который был бы счастлив с восемнадцатью.
Скотт: Ты уникальна.
Я: Уникальность – это мое второе имя.
Скотт: А что случилось с «Невероятно нелепой»?