Мои кулаки сжимаются по бокам. Я оглядываю зал, прежде чем сорвать остальные полоски. Я засовываю их в карман брюк, прежде чем у меня появится шанс отругать себя за что–то настолько нелепое.
Я веду себя как чертов маньяк.
Кого волнует, кто ей пишет?
Меня. Мне не все равно.
Но почему?
Я провожу рукой по лицу и стону.
Захра высовывает голову из кабинки. Ее улыбка исчезает, когда ее взгляд падает на меня. – О. Это ты.
– Ждешь кого–то другого? – Только не говорите, что она ждет Чада. Или Брэда? Любой из них подходит под блондина.
Ты говоришь как ревнивый идиот.
Ее брови сошлись на переносице. – Хм? Нет, просто проверяю, не было ли у кого–нибудь вопросов по поводу... – Ее глаза расширяются, когда она смотрит на бумагу передо мной. – Ого! Я не думала, что так много людей заинтересуются! – Все ее лицо загорается, как вспышка солнца. Она сияет так ярко, что все остальное меркнет по сравнению с ней. Я чувствую себя беспомощно пойманным в ловушку ее магнитного поля, так близко к солнцу, что могу вспыхнуть пламенем.
Подходящий способ уйти, судя по той лжи, которая льется из меня. – Когда я пришел сюда, остался только один. – Я должен чувствовать себя виноватым за ложь, но я не могу найти в себе силы для сильных переживаний.
Улыбка Захры достигает ее глаз. – Значит ли это, что ты взял последнюю?
Черт. Почему она все время должна быть такой умной?
– Да, – бормочу я себе под нос. Мой желудок сжимается, а в горле такое чувство, будто его обхватила невидимая рука.
– Отлично! Будь там сегодня ровно в 8 вечера. – Ее глаза блестят, как будто ее забавляет идея высмеять мою просьбу о пунктуальности.
Я хмурюсь. – Разве ты не должна работать в это время?
– Что, если я скажу тебе, что это часть идеи, над которой я работаю?
Я отрываю бумагу от канцелярской кнопки и перечитываю заголовок. – Сомневаюсь в этом. Я не могу себе представить, чтобы одобрял что–либо, связанное с кексами и шарадами. Я не знаю, кого ты пытаешься здесь наставлять, но мы не заинтересованы в найме малышей.
Ее улыбка исчезает. – Забудь, что ты когда–либо читал об этом, и потеряй мой номер. Она выхватывает объявление у меня из рук и возвращается в свою кабинку, не удостоив меня и взглядом.
Я никогда раньше не видел Захру такой взбешенной. Что именно в этой встрече вывело ее из себя?
Кого это волнует? Теперь у тебя есть причина не идти.
Но что она скрывает?
Я покидаю ее и останавливаюсь у ближайшего мусорного бака, где выбрасываю все листки бумаги, кроме одного.
🏰 🏰 🏰
Глаза Захры встречаются с моими, когда я переступаю порог небольшой комнаты для переговоров. Арендованное помещение, которое выбрала Захра, находится в задней части парка на территории жилого комплекса для сотрудников. Я никогда не посещал это место для чего–либо, кроме беглого взгляда на свой контрольный список.
Ее улыбка исчезает, когда я расстегиваю костюм и сажусь, как будто мне здесь самое место. Моя шея нагревается от того, как она следит за моими движениями, ее глаза следят за моей рукой, когда я беру кекс с подноса.
Ее маленькие руки сжимаются в кулачки. Я даже не люблю сладкое, но делаю вид, что это самый лучший кекс.
Ну же. Покажи мне, что ты на самом деле скрываешь под этими фальшивыми улыбками и невинными значками. Кстати говоря, сегодняшняя оскорбительная доза серотонина – это нелепое привидение в сомбреро с надписью Ami–Ghost. Где она находит такие вещи и почему она их носит?
У Захры дергается глаз. – Что ты здесь делаешь?
Я оглядываю почти пустую комнату, как будто ответ очевиден. Отсутствие явки наполняет меня чувством выполненного долга. – Я здесь на собрании. Продолжай.
Она наклоняется вперед к столу, пытаясь запугать меня, но безуспешно. – Ты не указываешь мне, что делать. Ты не мой босс после рабочего времени.
– Если ты находишься на территории компании, то ты все еще считаешься моим сотрудником.
– Все здесь является собственностью компании.
– Проницательна, как всегда.
Глаза Захры сужаются, а ее щеки приобретают интересный оттенок красного, которого я раньше не видел. Мне интересно узнать больше об этой версии Захры. Она сильно отличается от своей версии, которая любит значки – счастливой и жизнерадостной особы, которой она делится с миром. В комнату входит молодая брюнетка с бутылкой содовой в руках, за ней следует блондин. У них обоих мягкие черты лица, что свидетельствует об их диагнозе синдрома Дауна.