– Захра тоже ненавидит торговые центры. – Ани усмехается.
– Не может быть. – Я сжимаю губы, чтобы сдержать улыбку. Ани всегда находит способ заговорить о Захре во время всех наших разговоров. Сначала я подумал, что это потому, что Ани боготворит свою старшую сестру, что она и делает, но ее истинные намерения стали ясны после нескольких встреч. Меня пытаются поймать в ловушку. Ани старается быть хитрой, но только слепой пропустил бы, как загораются глаза Ани, когда я в ответ задаю один или два вопроса о Захре. Она подпитывает мое любопытство, пока я развлекаю ее маленькой миссией.
Она оживляется. – На самом деле, у вас с Захрой много общего.
Вряд ли. Захра – моя противоположность во всех отношениях, что имеет значение. Я не могу сравниться с женщиной, которая может осветить комнату одной своей улыбкой. Она как солнце, и все вращаются вокруг нее, чтобы погреться в ее тепле. В отличие от меня, который отталкивает от себя людей только хмурым взглядом.
– Ты всегда находишь способ поднять тему своей сестры.
– И ты это знаешь откуда? – Мой голос сохраняет нейтральный тон, несмотря на мой растущий интерес.
– Она смотрит на тебя так, словно хочет иметь от тебя детей.
Я задыхаюсь от внезапного вдоха воздуха. Мой кулак ударяется о мою грудь, когда я делаю глубокий вдох. – Я определенно не думаю, что это правда.
– Ты прав. Я хотела увидеть твою реакцию. – Она пожимает плечами.
Невероятно.
– Ты жестокая женщина. – Я краду кусочек ее кренделя в отместку.
– Но моя сестра действительно улыбается тебе, – говорит она самым милым, самым невинным тоном.
– Она всем улыбается, – ворчу я себе под нос.
– Откуда тебе знать?
Дерьмо. Вопрос Ани звучит невинно, но он проливает свет на то, как много я обращаю внимания на Захру. Улыбка на лице Ани говорит мне, что она, вероятно, тоже заметила.
– Это трудно не заметить.
– Как мило! – визжит она. – Я так и знала!
– Знала что?
– Тебе действительно нравится моя сестра.
– Я этого не говорил.
– Нет, но ты улыбнулся.
Вот дерьмо. Я этого не заметил. Возьми себя в руки. – Люди улыбаются.
Ани только смеется и качает головой. – Не ты.
– Давай притворимся, что этого разговора никогда не было.
– Конечно, Роуэн. Конечно. – Она выхватывает у меня еще одну горсть сахарной ваты в качестве платы за хранение секрета.
Но что-то в ее улыбке говорит мне, что я совсем не в безопасности.
🏰 🏰 🏰
Я выключаю свет в своем кабинете и достаю телефон.
Я: Привет. Я закончил твой рисунок. Пришлю его завтра.
Мне нет необходимости писать Захре, но странно, что целый день прошел без разговоров с ней. Между моим напряженным графиком и отсутствием ее текстовых сообщений, я становлюсь беспокойным по мере того, как идет время. Это предупреждение о том, что я становлюсь зависимым от ее общества. И все же я не могу найти в себе силы остановиться.
Мой телефон вибрирует в руке. Захра прислала мне фотографию своего кабинета, где у нее на стене разбросаны сотни листочков.
Я: Ты все еще работаешь? Сейчас 10 часов вечера.
Захра: Да, дедушка. У меня была забавная идея, которую я хотела закончить до того, как пойду домой.
Я: Что может быть лучше сна?
Захра: Ужин.
Я хмурюсь, печатая свое следующее сообщение.
Я: Ты ничего не ела?
Захра: Нет. Я употребила все свои закуски несколько часов назад.
Я: Мне жаль тебя.
Я: Твоя трудовая этика напоминает мне Роуэна.
Я кусок дерьма, раз ссылаюсь на себя, но мне в какой-то степени интересно ее нефильтрованное мнение обо мне.
Захра: Да, правда! Я думаю.
Захра: Я думаю, что этот человек работает на солнечной энергии, потому что он никак не может быть человеком.
Я тихо хихикаю себе под нос. Это было бы удобно и намного экономичнее по времени, чем сон.
Я: Звучит правдоподобно. Это объясняет его потребность в прогулках во время обеденного перерыва.
Захра: Откуда ты это знаешь?!
Дерьмо. Да, Скотт, откуда ты все это знаешь?
Я: Все знают, что в полдень нужно избегать задней площадки.
Захра посылает несколько смеющихся смайликов и еще одно сообщение.
Захра: О. Я этого не знала!
Я: Это потому, что ты живешь внутри склада. Иди домой.