Он бросает на меня взгляд, способный заморозить Арктику. – У меня нет проблем с сердцем. Это несварение желудка.
– Или хронический побочный эффект от того, что ты все время ведешь себя как осел. – Я подмигиваю.
Он ворчит что-то неразборчивое себе под нос.
Нас выкидывает в зону ожидания аттракциона. По просьбе Роуэна сопровождающий ведет нас в начало очереди, где находятся первые места на аттракционе.
Я качаю головой и указываю на заднюю часть. – Вот, здесь мы хотим сидеть.
Роуэн поднимает бровь, но следует моему примеру. Мы занимаем свои места в задней части тележки. Наши руки соприкасаются друг с другом, когда ремень безопасности опускается, заманивая нас в ловушку.
Я смотрю прямо перед собой, когда тележка поднимается вверх. Нас окружает живописный фасад гавайского вулкана, а теплый пар струится по воздуху, делая его нарочито трудноразличимым.
Это моя любимая часть. Щелкающий звук становится все громче, и мое сердце учащенно стучит в груди, когда мы поднимаемся вверх по склону вулкана. С последним толчком тележка переваливается через край, падая прямо в искусственную лаву.
Я кричу, мой желудок подскакивает прямо к горлу, когда аттракцион крутится и разворачивается. Суровый взгляд Роуэна ломается, когда он смеется, его глаза больше сосредоточены на мне, чем на поездке. Я не знаю, что с этим делать. Судя по тому, что я чувствую в груди, возможно, мне тоже нужно выпить Тамс.
Следующая капля отвлекает мое внимание, и я кричу, когда нас бросает вверх тормашками. Это один из лучших аттракционов во всем Дримленде.
Мое сердце не перестает биться до тех пор, пока вагонетка не останавливается прямо у станции разгрузки.
Я поворачиваюсь лицом к Роуэну, гадая, что он думает о поездке. – И как тебе?
– По-моему, у меня из-за тебя лопнули барабанные перепонки. – Его глаза задерживаются на мне, темнея по мере того, как он облизывает нижнюю губу. Его рука протягивается и расчесывает мои волнистые волосы.
Мое некогда спокойное сердце снова набирает темп, колотясь в груди сильнее, чем минуту назад. – Я могла бы кататься на нем снова и снова и никогда не устану от этого.
Он приподнимает бровь. – Снова и снова?
– Да! Разве это не заставляет тебя чувствовать живым?
Наша тележка подъезжает к станции отстыковки. Роуэн делает какое-то причудливое движение рукой, и наши ремни безопасности остаются на месте.
– Ммм. Что происходит? – Все пассажиры сходят с тележки, но мы остаемся сидеть. Роуэн делает еще один знак рукой, и тележка снова трогается с места, пустая, кроме нас.
– Почему мы делаем это снова? – Я говорю громче, перекрикивая крутящиеся шестерни.
Он смотрит на меня, его лицо бесстрастно. – Ты сказала, что хочешь сделать это снова.
– Да, но я точно не ожидала, что мы это сделаем.
– Ну, вот мы и здесь.
Тележка движется вперед.
– Почему ты действительно проводишь со мной так много времени? Разве у тебя нет других дел и людей, которых можно мучить?
Он безразлично пожимает плечами. – Может быть, мне нравится слышать твои крики.
– Фрик.
Я удивляюсь, что Роуэн не отправляет меня прямо в кардиологическое отделение, когда подмигивает. Мое сердце колотится в груди, а кожа покалывает в ответ.
26
РОУЭН
Не знаю точно, что я планировал делать, когда нашел Захру в парке, но присоединиться к ней в этот странный день было последней идеей в моей голове. И все же я здесь, беспомощный сторонний наблюдатель, отчаянно желающий любым способом стать частью ее орбиты.
Сегодня я был более чем готов простоять с Захрой в нескольких длинных очередях, потому что она сказала, что мне нужно узнать, как живет остальной мир. Я отбросил всю свою диету, съев с ней половину Дримленда. Я даже согласился пройти через Дом президентов, известный также как самый скучный аттракцион Дримленда, и все потому, что этого хотела Захра.
Все, что я делаю сегодня, я делаю ради милых улыбок и мягкого смеха Захры. Она обладает магнетизмом Бермудского треугольника, а я – заблудившийся самолет, отчаянно пытающийся приземлиться.
С угасанием солнца наш день постепенно подходит к концу. Мысль о том, чтобы вернуться в свой офис, вселяет в меня ужас.
– Поторопись! – кричит мне Захра. Она направляется в сторону рождественской деревни в немецком стиле, установленной в одном из уголков парка на время праздничного сезона. Дримленд пользуется преимуществами рождественских энтузиастов, как только заканчивается Хэллоуин. Может быть, это только первый день ноября, но парк не упускает возможности нажиться на праздничном настроении.