- Что это вы пьете, мамашенька? - я заметила глиняный кувшинчик возле старухи и взяла его, принюхавшись. - Это вино, что ли? Не рано ли вы решили напиться? Солнце ещё высоко, и работы - хоть отбавляй.
- Праздную, - ответила она коротко.
- И какой у нас сегодня праздник? - поинтересовалась я, тоже взяв лепешку.
В моем мире узбекские лепешки делали с растительным маслом, но с салом получилось очень даже недурно. Ещё и вкуснее, пожалуй. Особенно когда прогуляешься пешочком по пересеченной местности километров восемь туда и обратно. С мешком муки на спине.
- Праздник твоей глупости, - Жонкелия отсалютовала мне кружкой и осушила ее залпом.
- Всё, больше не наливать, - сказала я насмешливо и убрала кувшин со стола, пока старуха не приговорила вино до дна. - Странный дом - есть нечего, зато нашлось, что выпить. Где тут вино хранится? - я хотела взять последнюю лепешку, но обнаружила, что миска была пуста.
Странно. Ведь мне казалось, что оставалась ещё одна...
Я подошла к окну и не без опаски выглянула. Но в это окно вряд ли кто-то мог заглянуть снаружи - слишком высоко здесь было от земли. Колесо вертелось совсем рядом, и его скрип радовал душу. Пройдет совсем немного времени, и сюда потянутся телеги, груженные зерном. Мельники всегда были самыми зажиточными людьми в деревне! Не будем изменять традициям!
- Вино стоит на чердаке, - Жонкелия хмыкнула и потянулась, хрустнув косточками. - Ты и в самом деле думаешь, что победила мельницу?
Глава 5. Вино и прочие радости жизни
Винный склад на мельнице - это было странно и смешно. Я проверила все кувшинчики, стоявшие стройными рядами на чердаке, и убедилась, что покойный мельник выпить был не дурак. Здесь стояли пустые кувшины, и их было в два раза больше, чем полных. Может, получится продать вино?..
Но где его продавать? Точно не в Тихом Омуте. Ехать в город? Но на чем?..
Остаток дня я провела в компании с мельничными жерновами, орудуя метлой и сухой тряпкой. Чтобы стряхнуть с застоявшихся жерновов пыль, пришлось потрудиться. Жонкелия болталась рядом, но помощи от неё было меньше, чем от куриц, бродивших по двору.
А ведь ещё и курицы! Их же тоже надо будет чем-то кормить, когда с подножным кормом станет туго. И собака.
Но мельница работала - и это добавляло мне энтузиазма. Будет работать мельница - всё остальное приложится. Появится зерно для куриц, мука - чтобы печь хлеб. Будет хлеб, а значит - будет еда и для нас с Жонкелией, и для собаки.
Да уж, Светочка, ты всё больше и больше превращалась в мельничиху Эдит. Но ведь у тебя не было выбора, так?..
Остаток дня я старалась привести в нормальный вид кухню, выметая сор из углов, смахнув паутину с печи, расставив по полкам посуду, чтобы все было под рукой, поручив Жонкелии перетапливать сало в смалец. Она с работой успешно справилась, и теперь в нашем распоряжении был горшочек превосходного топленого сала. Хочешь - жарь яичницу, хочешь - помажь загрубевшие руки, что я и сделала, когда улеглась спать.
Конечно, сало - это не французский крем, и пахло оно совсем не фиалками, но это по любому лучше, чем обветренные руки. Я засыпала, строя планы на завтрашний день и на всю неделю вперед, а колесо славно поскрипывало - словно напевало колыбельную песенку.
Проснулась я в самом добром расположении духа, готовая продолжить квест «Весёлая мельница». Жонкелия уже сидела на постели и туго подбирала под чепец косы - черные, с проседью. Я тоже села на постели, поджав ноги по-турецки, и попыталась расчесать доставшуюся мне по наследству от Эдит рыжую гриву. Именно - гриву, иначе и не назовёшь. Сначала я расплела все эти хитрые косоплеточки, которые были навязаны прежней владелицей, и долго и старательно расчесывала волосы покупным гребнем. Конечно, причесываться костяной гребенкой было легче, чем деревянной - она не так драла пряди, но совсем не то, что причесываться массажной щеткой. Я намучилась, продираясь сквозь рыжую гущину, и одолела почти половину, когда поняла, что что-то мне не нравится.
Вода... Вода журчала...
А скрипа колеса не было слышно!..
Бросив гребень на кровать, я вскочила и босиком помчалась вниз, высунулась в окно и увидела намертво застывшее колесо. Вода хлестала по лопастям, но оно не сдвигалось ни на сантиметр.
- Ну как? Убедилась? - Жонкелия, стуча каблуками, спустилась по лестнице и тоже выглянула - не особенно высовываясь в оконную раму.
- Что за ерунда? - я вернулась в комнату, оделась и обулась, перевязала волосы пониже затылка обрывком какой-то тряпки, скрутив ее жгутиком, и отправилась осматривать колесо.