За столом раздался новый взрыв смеха, и Сербский, обозначив улыбку, отвернулся. Встретился с глазами Валентины и замер. Внимательные, колючие, холодные… От них пробирала дрожь. Как долго она за ним наблюдает? И как много успела увидеть? А понять? Черт…
Влад опустил взгляд и, тихо извинившись, встал из-за стола. Чуть сжал плечо Димки, вскинувшего на него встревоженные глаза, и вышел из комнаты. Нужно взять себя в руки и доиграть роль до конца.
Сигаретный дым наполнил легкие, и Влад опустил ресницы, чувствуя, как напряжение понемногу покидает тело. Медленно и неохотно, но все же покидает. Только пальцы почему-то начали подрагивать.
- Может, объяснишь, почему ты так странно ведешь себя? – Кирилл неслышно прошел за его спиной и опустился на корточки перед плитой, в духовке которой дожаривалось мясо.
Влад на мгновение сжался, зажмурился, а потом выдохнул резко, сильно. Словно бросаясь в омут с головой.
- Мне кажется, что ты неправильно меня понял и теперь дуешься.
- Дуться можно за мелочь, Владик, - ровно, так, словно беседовал о погоде, проговорил Кир и, выключив духовку, вытащил противень с аппетитно пахнущим мясом. Отодвинул от края подальше, отложил в сторону кухонные верхонки и встал за спиной Сербского.
Влад безжалостно затушил сигарету, повернулся и… утонул в его глазах. Глубоких, потемневших. Словно закрытых от него сейчас.
- Кир… - Влад легко коснулся его щеки тыльной стороной ладони. – Я знал, чувствовал, что встреча с тобой изменит мою жизнь. Я не знал, как, но чувствовал, что так, как раньше, уже не будет никогда. Я боялся не понравиться тебе, боялся потерять Димку. Но все случилось так, как я и не предполагал. Все действительно изменилось. Но я счастлив, слышишь? Я. Счастлив. С тобой. С вами. Кир… - Влад дернул его на себя и крепко обнял, приникая к губам. – Я люблю тебя. Мой занудный, вредный, упрямый. Любимый.
- Ну, спасибо за такие комплименты, голубоглазый мой, - Кир хмыкнул, и Влад тихо рассмеялся. Как камень с души свалился. И это родное, любимое «голубоглазый мой» согрело сердце.
- Самое главное из них – любимый, - Влад сам знал, что улыбка у него сейчас донельзя глупая, но бороться с собой он и не пытался.
- Все, возвращайся, - Кир звонко чмокнул его в нос и легко подтолкнул к двери. – Скажи, что я сейчас приду с горячим, пусть освобождают тарелки.
Влад счастливо кивнул и исчез в коридоре. Как только звук его шагов затих, Кирилл чуть нахмурился и, вытянув сигарету из пачки, прикурил, прислонившись бедрами к подоконнику. Один, два, три.
- Ничего не хочешь рассказать мне, Кирюша? – улыбка мамы была натянутой, но все равно теплой.
- А надо? Ты все видела и слышала сама, - Кир только пожал плечами. Можно было и не пытаться обмануть мать. В жизни добрая, немного наивная мамочка становилась сущим демоном, когда дело касалось ее сыновей.
- Слышала. И видела. И теперь хочу понять, что происходит с моими детьми. Дима знает?
- Знает, - Кир сделал еще одну затяжку и отправил сигарету в пепельницу. – Все знает. И не против. Влад любит его.
- Тебя он, судя по всему, тоже любит.
- Так вышло, мам. Я ведь тоже его люблю.
- Не понимаю, - она мотнула головой. – Неужели вы не ревнуете друг к другу?
- Разве только к кому-то третьему, - Кир подошел к матери, мягко обнимая ее. – Мам, не волнуйся за нас. Нам хорошо вместе. Мы не идеальные, дуемся друг на друга, ссоримся иногда, но любим. И не ревнуем.
- Ох, и какие же вы у нас сложные получились, - Валентина вздохнула и взъерошила его волосы. – Что ты, что Димка.
- Уж какие есть, - Кир фыркнул и отошел к плите. – Мам, правда, не волнуйся. Лучше отнеси мясо в комнату, - он ловко переложил аппетитно пахнущие отбивные на большое блюдо и вручил его матери. Та только покачала головой, но ничего не сказала, покинув кухню. Кир с силой потер лицо ладонями. Отцу все же говорить не стоит. Мама не поняла, но, похоже, приняла. А вот отец… Значит, играем дальше.
…- Я их обожаю, но я так устал, - Дима закрыл за родителями дверь и, подойдя к Киру, уткнулся лицом в его плечо. – Голова ноет, - тихо шепнул он, обнимая брата и затихая.
- Мама все знает, - Кир прижался губами к его виску, поглаживая спину и словно сведенные плечи.
- Все? – с непередаваемой интонацией поинтересовался Дима, и Кир тихо хмыкнул.
- «Скорую» мы не вызывали. И валерианкой тоже не пахнет. Значит, про НАС с тобой она не знает. Про Влада.
Дима только вздохнул:
- Мама в шоке?
- Скорее нет, чем да. Думаю, она рада, что никто из нас не крутит роман за спиной брата с его же парнем. Но она не понимает. И я не смог ей ничего объяснить. Ты… не ревнуешь Влада ко мне?
- А зачем? – Дима потерся щекой о его плечо, урча от удовольствия, как котенок. – Я знаю, что он любит меня. И ты – это я. Я не могу ревновать его к себе.
Кир только хмыкнул этой наивной логике. Но Димка прав. У него самого ревности тоже нет. И… какая разница – почему?
- Люблю тебя… - выдохнул Кирилл в маленькое ухо Димки.
- Люблю, - эхом повторил Влад, неслышно выходя из комнаты в прихожую и обнимая их обоих. Неосознанно защищая, оберегая. Пусть смешно и пафосно, но в них – вся его жизнь.
========== Новый Год ==========
- Ты зачем встал? – Влад подергал елку, проверяя хорошо ли стоит, и недовольно повернулся к неслышно переступившему через порог Диме. Завернутый в одеяло по самую макушку, с красным носом и немного мутными глазами тот выглядел мило и беззащитно, но Сербский только сдвинул брови.
- Мне скучно валяться в одиночестве. Тем более, когда ты собираешься наряжать елку. Я тут посижу тихо в уголке, - Дима бочком, справедливо опасаясь гнева за свои босые ступни, пробрался к помянутой мебели и свернулся в клубок, подобрав под себя ноги. – Вот, видишь, я почти лежу.
- Сам виноват. Ходишь без шапки, вечно расстегнутый, да еще и пьешь холодный сок после мороза, - ворчал Влад, придирчиво проверяя импровизированный Димкин кокон на предмет дырок, в которые может проникнуть сквозняк. – Да еще и накануне Нового года.
Димка только виновато шмыгнул носом, но смолчал. Да и спорить было не с чем. Это Влад еще не знает, что он мороженое ел. Тогда это ему показалось хорошей идеей. А теперь у него температура, не дышит нос, то знобит, то в жар бросает, в общем, все прелести. И долбанная аллергия на обычные лекарства-микстурки. А необычные в ближайших аптеках не продают.
- Спасибо, солнце, - просипел он, неуклюже тыкаясь губами в немного колючую щеку любимого.
- Скажи спасибо, что Кира дома нет, - Влад, наплевав на все опасения Димы, втянул в его хоть и не долгий, но настоящий поцелуй. – От него бы тебе по-настоящему досталось.
- Спасибо, - тихо фыркнул Дима, легко отталкивая его от себя. – Отойди. А то заразишься.
- Поздно, - Влад заправил прядь за его ухо и отошел к шкафу. Под взглядом Димы взгромоздился на табуретку и после пары минут тихих матов и сосредоточенного сопения, вытащил из глубины антресолей коробку с елочными игрушками.
- Давай ее сюда, - глаза у Димки тут же заблестели, как у ребенка, увидевшего когда-то любимую, но немного позабытую игрушку, и он протянул руки, выпростав их из-под одеяла. – Я буду тебе их подавать, а ты – вешать.
- Кто-то обещал сидеть тихо, - Влад очень хотел, чтобы его взгляд получился грозным, но умильная мордашка Димки не дала ему ни единого шанса.
- Не будь занудой, Владик. Кир вернется и загонит меня в постель. А мне там скучно.
Влад только вздохнул и пристроил коробку рядом с Димкой.
- Ладно… Но с Киром сам разбираться будешь. От него еще и мне достанется за то, что позволил тебе здесь сидеть, а не в постели отлеживаться.
Димка только хмыкнул и принялся разбирать мишуру и игрушки. Судя по тому, что каждый шарик был аккуратно завернут в шуршащую упаковку, предыдущую елку разбирал Кирилл. Кстати, это первый Новый год, который они встречают с Владом.