Либби знала, что убедила Хуану, но не была уверена, что ей удалось убедить себя. У нее холодело на сердце, когда она представляла, что ей придется оставить Сан-Франциско, знакомых людей и отправиться одной в незнакомую страну. Америка была такой огромной! И хотя здесь везде говорили по-английски, Либби не всегда всех понимала. Но кроме страха испытывала и любопытство.
Вечером, укладываясь в постель, Либби поставила рядом с собой на столике фотографию Джонатана Хоупа. Она решила, что если будет часто смотреть на нее, то легко узнает его при встрече.
Глава 2
Сквозь запыленные стекла автобуса Либби разглядывала Рэттлснейк. — Рэттлснейк! — уже во второй раз объявил водитель, сурово посматривая на нее.
— Вы уверены? — нервно спросила Либби.
— Проезжаю здесь каждую неделю!
Либби принялась собирать вещи. Один из пассажиров любезно помог донести ее чемодан до остановки.
— Вас кто-нибудь встречает? — осведомился он.
Либби кивнула и огляделась. Автобус с ревом свернул за угол и исчез в пустыне. А Либби осталась совершенно одна среди декораций к вестерну. В Рэттлснейке было два ряда магазинов, отель, бар и кафе у автобусной остановки. Песок из пустыни покрывал единственную улицу, и колеса проезжавших машин оставляли на нем узоры, в придорожных кюветах он собирался в небольшие холмики, которые при малейшем ветерке разлетались и слепили прохожих.
Взгляд Либби упал на витрину кафе, которую почти загородила широкая спина в ярчайшей голубой рубашке. Почему-то она решила, что спина принадлежит Джонатану Хоупу.
Либби помедлила, не зная, можно ли оставить чемодан на улице, но он был слишком тяжел, чтобы идти в кафе с ним. В конце концов, она робко постучала в стекло, и Джонатан Хоуп оглянулся. В следующую секунду он уже выбежал за дверь.
— Добрались? — весело произнес он.
Либби гордо вскинула голову:
— Я только что приехала.
— Да, мэм. Я видел автобус.
Либби поняла, что ее городской костюм и модная шляпа резко выделяются на фоне окружающего пейзажа. Ее смущали любопытные взгляды прохожих, но Джонатан Хоуп будто ничего этого не замечал.
— Чашечка кофе вас взбодрит. Поездки на автобусе очень утомительны.
— Мне было даже интересно, — застенчиво возразила Либби. — Я никогда так далеко не ездила.
— Правда? Вы полюбите это место, когда привыкнете к нему. Это все ваши вещи? — Джонатан указал рукой на чемодан. — Если что-то понадобится, тут все можно купить...
Он уверенно повел Либби в кафе. Там царила безупречная чистота. Владельцы кафе — семейная пара — не были похожи на американцев, как их представляла себе Либби, скорее всего, они были мексиканцы.
— Да? — обратилась официантка к Джонатану.
Мистер Хоуп откинулся на спинку стула и из-под надвинутой на глаза шляпы оглядел Либби.
— Две содовые.
— Но... — начала Либби.
— Если вы никогда не пробовали содовую, то не знаете, что потеряли. — Он кивнул официантке, и та удалилась, очевидно, сгорая от нетерпения узнать, кто такая Либби.
— Они будут задавать множество вопросов, пока к вам не привыкнут, — предупредил Джонатан. — Но они привыкнут.
— Если я останусь, — напомнила Либби.
Он усмехнулся:
— Вы останетесь.
Либби не выдержала и улыбнулась в ответ:
— Откуда вам знать?
— Вы здесь всего несколько минут, а вам уже нравится!
Содовая по вкусу напоминала шипучее мороженое. Либби мгновенно позабыла про долгое, утомительное путешествие.
— Сколько отсюда до вашего ранчо, мистер Хоуп?
— Около двадцати миль. «Биг Джей» доходит до окраин городка, а сам дом расположен в горах. — Джонатан показал туда рукой, но Либби ничего там не увидела, кроме дрожащего в воздухе марева.
— В письме говорилось, что там немного пустынно. Кто еще живет с вами?
— В данный момент мой племянник.
— Вот как!
— Он сын моей сестры. Она вышла замуж за мексиканца. Сейчас его отец в Германии, и мальчик пока живет у меня.
— Ясно.
— Допивайте вашу содовую, и поедем.
Либби послушно опорожнила стакан и вышла на раскаленную улицу. Джонатан Хоуп нес ее чемодан так легко, словно это была пушинка, а она проклинала свои высокие каблуки, застревающие в выбоинах на тротуаре. Либби приходилось почти бежать, чтобы поспевать за Джонатаном. У джипа он остановился и забросил чемодан на заднее сиденье.
— Садитесь! А я позвоню судье и скажу, что мы едем.
Узкая юбка совсем не годилась для поездок на такой машине, но Либби все же как-то удалось залезть в нее и устроиться на жестком, обтянутом парусиной сиденье. Она смотрела вслед Джонатану и думала, что он выглядит точно так же, как на фотографии, которая стояла у нее на столике всю неделю. Поглядывая на нее время от времени, Либби находила в этом странное утешение, особенно после того, как привезли домой Хайме. Хуана и Хайме были нужны друг другу, и, хотя Либби в любое время была их желанной гостьей, сейчас у них не было на нее сил. Либби не обижалась, но чувствовала себя одиноко и страшилась будущего.
Заметив привязанных у бара лошадей, Либби ничуть не удивилась. Даже здесь конь уступил место автомобилю. В этом странном, заброшенном городке не чувствовалось недостатка в деньгах.
Наконец Джонатан Хоуп вернулся к машине, сел за руль и завел двигатель.
— Судья сказал, что все уже готово и мы можем заехать к нему по пути домой. Полагаю, вам уже есть двадцать один год?
— Мне двадцать пять, — нахмурившись, ответила Либби.
Джонатан усмехнулся:
— Не переживайте! Мне в прошлом месяце исполнилось тридцать три.
Либби удивилась. Ей показалось, что Джонатан выглядит старше. Вокруг его глаз залегли глубокие морщины, на вид ему было около сорока.
— Судья ваш друг? — полюбопытствовала она, чтобы сменить тему.
— Можно и так сказать. Мы выросли в этих краях. Ходили в одну и ту же школу. Правда, он немного старше меня.
Либби недоумевала. Кажется, они не были особенно близки, зачем же им тогда заезжать к судье по пути?
— Я привезла с собой диплом. Ваш племянник очень талантлив?
— Он неплохо играет. Но ведь вы не поэтому приехали в Рэттлснейк?
— Не совсем. Я жила у моих друзей в Сан-Франциско. Мы с Хайме попали в Нью-Йорке в аварию. Он сильно пострадал, поэтому вполне естественно, что я им немного мешала...
— И вам было некуда идти?
— Вообще-то я не уверена, что останусь здесь. Я приехала только на собеседование, не забывайте!
Джонатан засмеялся:
— Я уже успел позабыть об этой формальности. Давайте пока отложим собеседование. Вы ведь все равно едете на ранчо, так? Назад дороги нет.
— Согласна.
— Так, все решено?
Либби кивнула. Была какая-то особая прелесть в том, чтобы так быстро принимать решения. Она так привыкла, что ее распорядок дня составляется другими, что с наслаждением пользовалась случаем все решать самой.
— Я никогда прежде не была на ранчо, — призналась Либби. — Так не терпится посмотреть!
Ласковый взгляд Джонатана совершенно ее обезоружил.
— Вот и отлично!
Они проехали по единственной улице городка, свернули в переулок и остановились у старого деревянного дома, выбеленного лучами солнца и затененного огромными деревьями.
— Это дом судьи, — сообщил мистер Хоуп. — Отец несколько запустил его, но сам судья планирует все восстановить. Новая краска поистине сотворит чудеса. Но внутри все равно уютно. — Джонатан помог Либби вылезти из джипа.
Из-за угла дома выбежал маленький негритянский мальчик и с интересом наблюдал за ними, сунув палец в рот.
Когда Либби поднялась на веранду, деревянный пол предательски затрещал. Мистер Хоуп рассмеялся:
— Возьмите меня за руку, и я вас поймаю, если вы вдруг захотите упасть!
Либби проигнорировала его шутку. Сам Джонатан легко и непринужденно шагал по скрипучим доскам. Стукнув в затянутую сеткой дверь, он громко позвал хозяев. В проеме возник седой мужчина с сутулыми плечами и пальцами со следами никотина. Либби тут же прониклась к нему симпатией. У него был прямой и уверенный взгляд, а его мягкая, располагающая улыбка помогла ей почувствовать себя как дома.