– Да, конечно, – стараясь говорить бодро, ответила Лида. Повернулась к комоду и как можно более небрежно, словно между делом, спросила: – А где он сейчас?
– В студии сидит, – равнодушно произнес парень.
У Лиды задрожали руки.
– А почему сам не приехал? Ведь сегодня выходной.
– Не знаю, – пожал плечами гость. – Ни в какую не захотел. Типа, мне по пути, а ему специально пришлось бы сюда шкандыбать.
– А вы сейчас куда поедете?
– В подвал.
– Значит, Ивана увидите?
– Ага. Работы – завал. Там и переночую, – неизвестно зачем сообщил гость.
Девушка встала к нему спиной и принялась медленно оплетать болоньевый кошелек шнурком. Наконец, когда пальцы перестали дрожать, повернулась и подала сверток:
– Пожалуйста, здесь вся сумма, о которой мы с Иваном договаривались.
– Так вот вы какие, десять тыщ баксов, – ухмыльнулся гость, взвесив тугую пачку в руке.
Лида вздрогнула, горло перехватил комок.
Осведомленность постороннего человека ранила в самое сердце. А она-то была уверена: эта тайна принадлежала им двоим…
– Эх, щас гульну! – весело прищурился гость.
Лида тревожно поглядела на него.
– Да шучу, девушка, шучу, – со смехом заверил парень.
Приподнял завязанный петлей пестрый шарф и засунул деньги во внутренний карман куртки.
– Значит, вы сегодня Ивану деньги передадите?
– Через час все у него будет, в целости и сохранности. Прощевайте!
– До свидания, – сказала Лида, хотела прибавить «Передавайте привет Ивану», но осеклась, молча открыла дверь и движением головы указала на лестницу.
Потом заперла замок, прошла на кухню, бессильно опустилась на диванчик и прижалась затылком к холодной стене.
«Он даже не пришел… Не счел нужным хотя бы спасибо сказать. Его не волнует, что меня могли схватить, убить. Ему нужны были только деньги, и не важно, какой ценой. Может, я с лесов свалилась и лежу в темноте, на морозе, без сознания? Требовался кто-то, кто согласится на эту авантюру, и я оказалась единственной желающей, да и лучшей кандидатурой: влюбленная дура, готовая идти под пули, на нары, в кандалы. Что, если в квартире уже работают следователи? И милый, смышленый мальчик Захар описывает тетю «с папиной работы»?»
Лида вскочила, побежала в комнату, включила телевизор, принялась щелкать пультом.
Концерт, старый боевик, еще концерт, слабоумные лица новых русских бабок. Должны же где-то быть «Вести – Дежурная часть», «Петровка, 38», «Экстренный выпуск»? Когда не надо, эти «ЧП» на каждом канале!
Лида раздраженно вдавливала крошечную мягкую клавишу.
Древняя комедия, мультфильм.
Неужели миллионы москвичей лежат сейчас на диванах и как ни в чем не бывало, будто ничего не случилось – предательства, последних часов на свободе, – смотрят дешевый сериал и позапрошлогоднюю Юрмалу?
«…Совершено несколько часов назад в центре Москвы», – внезапно услышала Лида обрывок фразы на канале «ТВ-Центр».
«Наверняка сказали «дерзкое преступление», – цепенея, подумала девушка. – «Дерзкое преступление совершено несколько часов назад в центре Москвы». Все уже известно. Я в сводках».
На экране мелькнула милицейская машина.
– В городе объявлен план «Вулкан», – сообщил мужской голос за кадром.
У Лиды потемнело в глазах. В воздухе перед телевизором мерцали черные пятна.
– К сожалению, по горячим следам преступление раскрыть не удалось. Но специалисты уверены: это дело нескольких ближайших часов, максимум – дней. Уж слишком дерзко и открыто вел себя преступник. Составляется фоторобот.
У Лиды застучали зубы.
Перед камерой появилась пожилая полная женщина в меховой шапке.
– Да я ничего не поняла, – неохотно сказала она, поправляя шапку и пытаясь уйти по своим делам. – Только – раз, и в подворотню! И все!
На экране появился корреспондент, молодой мужчина в очках, невзирая на морозец, без головного убора.
– Пострадавшего увезли в Институт скорой помощи имени Склифосовского.
«Пострадавшего? – с ужасом подумала Лида и вспомнила личико маленького Захара. – Но я же ничего… Он живой был! Даже не испугался!»
– Это вторая дерзкая вылазка националистов за сегодняшний день. Напомним, около восьми утра нападению подверглись два гражданина Таджикистана, которые с множественными проникающими ножевыми ранениями также отправлены в Склиф.
Передача окончилась пронзительными воплями заставки.
Девушка сделала шаг к темной стене – положить пульт – и с отвращением отпрянула: лицо облепила паутина тревожных шорохов.
Под утро, после того как Лида с нестерпимым спазмом в животе опять бесконечно долго падала со стальных лесов на замерзший асфальт, в тревожный сон вплыла Алина.