– Очень приятно, Наталья, – приободрившись, весело сообщила бывшая. – Мне действительно очень приятно принимать в своем доме женщину, которую наконец-то встретил мой муж! Жека, теперь я за тебя спокойна!
– Во-первых, это не твой дом.
– Не придирайся к словам!
– Во-вторых, я не просил волноваться за меня!
– Лидия, ваш кавалер – страшный зануда. Вы еще с ним нахлебаетесь! – погрозила пальцем Наталья.
– Мама, папа, не ругайтесь, – жалобно попросил Захар.
– Мы не ругаемся, сынок, просто громко разговариваем.
– Лидия, проходите, что вы, как чужая? Насколько я понимаю, теперь этот дом ваш. На свадьбу пригласите?
Лида болезненно поглядела на Евгения.
«Сказать, что свадьбы не будет? Здесь, сейчас, при жене?» – подумала Лида, натужно улыбнулась и выдавила:
– Конечно, пригласим. Ведь вы мама Захара.
– Я очень хочу, чтобы Жека был счастлив! – азартно сообщила женщина. – Уверена, с вами ему будет замечательно. Девушка вы, судя по всему, домашняя, спокойная. Курите? Можете не отвечать – нет.
Горелый взял из рук Лиды пуховик, со вздохом поглядел на бывшую, скомандовал:
– Кончаем болтать, давайте ужинать! Но сперва Лиде квартиру покажем.
У Лиды ослабели ноги, по рукам пробежали мурашки.
«А вдруг это окажется не та квартира…» – мелькнула глупая надежда.
– Здесь у нас гостевой санузел, кладовая с гардеробной… – по очереди дотрагивался до выключателей Евгений.
Наталья подхватила Лиду за локоть, развернула к коридору с крошечными лампочками на потолке, ярко освещенному подсветкой стеклянных витрин.
Они прошли мимо сияющих за стеклами безделушек, картин, статуэток, коридор сделал поворот, Лида на секунду зажмурилась, открыла глаза и увидела два полукруга кресел: кремовое в стиле ар-деко, алое а-ля Людовик, бело-золотое рококо, кожаное сталинское, в стиле шестидесятых годов двадцатого века, поп-арт – почти царский трон, обтянутый тканью с портретами Микки-Мауса.
На мгновение тогдашняя и теперешняя Лида стали двоими разными людьми.
Та, что стояла в холле сейчас, словно видела со стороны очень похожую на себя девушку в нелепом, свисающем набок берете, с изумрудной помадой на губах и малиновыми тенями на веках, но не была ею.
– Здесь у нас кинозал, – сообщила Наталья.
– Слушай, ты, может, лучше ужин приготовишь? – бесцеремонно приказал Горелый.
– Мешаю? Да ладно… Впрочем, ребенок, наверное, тоже голодный. Ребенок, пошли на кухню! – позвала бывшая.
– Здесь – кабинет, – продолжил экскурсию Евгений.
Лида вошла на негнущихся ногах и обвела комнату взглядом.
С того вечера здесь ничего не изменилось, да и что могло стать по-другому?
Девушка, как завороженная, подошла к письменному столу и посмотрела на ручку выдвижного ящика.
Потом перевела взгляд на полку книжного шкафа: кажется, в тот раз она хотела взглянуть на фотографии в рамках, но отвлеклась на шорох за диваном, обнаружила Захара и больше не вернулась к снимкам.
На фото Евгений стоял с Захаром у входа в Диснейленд. Микки и Мини обнимали их за плечи и махали руками в черных перчатках.
«Значит, если бы тогда я не отвела взгляд, все было бы по-другому, – с безысходностью пробормотала Лида. – Но я, стоя в шаге от счастливого развития событий, посмотрела в другую сторону. Не может быть, чтобы это произошло случайно. Значит, судьба решила наказать меня за одну только мысль о нарушении заповеди «не укради», уже за то, что влезла в чужой дом в окно. Не было мне прощения! Все было предопределено в тот день, когда я поддалась на уговоры Ивана».
– Кстати, помнишь, я рассказывал тебе про историю с деньгами, – весело сообщил Горелый. – Вот из этого стола, – Евгений выдвинул ящик, – и пропали десять тысяч зеленых. Утром были, вечером из фитнеса пришел – пусто. Чего я про них вдруг вспомнил? Решил ведь: забудь, не было этих денег!
Лида с горестной, прозрачной полуулыбкой поглядела на Евгения и с усилием спросила:
– И ты не знаешь, кто их… взял?
Она не смогла произнести слово «украл».
– Не-а!
– А милиция что? – выдавила Лида.
– Я никуда не заявлял.
Лида вцепилась в край стола:
– Почему?
– Пришлось бы подозревать людей, которым я доверял, понимаешь? А это очень больно. Кто мог взять: нянечка Валентиновна, Наталья, теща? Больше никого в тот день в квартире быть не могло. В доме все время кто-то находился, но свои. Правда, Валентиновна на двадцать минут выбегала за молоком, сын ненадолго оставался один. Но не ребенок же их взял и в «Макдоналдсе» проел! Ну что мне, тещу ненавидеть? Жену подозревать, няню? Видеокамер и замков в дверях в моем доме не будет! Взяли и взяли. Значит, кому-то эти деньги были нужнее, чем мне.