— Старшая наставница!
Обидчицы тотчас изменились в лице. Мерали быстро спрятала инструмент, её подруги бросили чашу в руки Нави и обернулись с почтительными лицами… вот только позади никого не было.
— Бежим!
Лань схватила Нави за руку и со всех ног бросилась прочь, не разбирая дороги. Домики один за другим проносились мимо, Лань бежала как само воплощение ветра, и Нави едва за ней успевала. И когда они остановились, вконец запыхавшись, то были уже на окраине территории школы. Во время бега у Нави задрался рукав, и Лань заметила на её предплечье узкий шрам, но не подала виду.
— Фух! Жуть какая. Они всегда такие страшные и злые? Чего они к тебе прицепились?
Нави потупила взгляд.
— Мерали узнала, что я на неё донесла.
— Донесла?
— Ну… когда она на тебе боевую мелодию применила.
— Так это всё из-за меня? — ужаснулась Лань.
— Мерали зашла слишком далеко! Устав школы запрещает жестокость. Мерали всегда была такой.
Взгляд Нави стал таким решительным. Кажется, Лань нашла подругу по духу.
— Знаешь её?
Нави, помедлив, кивнула.
— Мы из одной школы ветров в Мэйяре. Мерали была там первой ученицей и добилась приглашения на временную учёбу в Долине Ветров — для себя и сестры. Вот только она всегда была высокомерной, и быть первой для неё — само собой разумеющееся. Ведь её родители — оба музыканты-заклинатели. Не знаю всей истории, но, кажется, Мерали хочет быть лучше них. А если что-то не получается, то превращается в жуткую демоницу. И сестру за собой тянет. Ксияна ведь на самом деле — обычная плакса. Что не так, так сразу к сестре жаловаться.
— А здесь у Мерали что-то не получается? Чего она так себя ведёт?
— Здесь она всего лишь третья. Первые ученицы — местные. Наверняка, если бы Мерали знала, что так будет, то не высунулась бы за порог нашей провинциальной школы. Слишком гордая, чтобы быть третьей.
— А ты как сюда попала?
— Не только у Мерали хорошие оценки, — проворчала Нави. — Вот ей и «водяная жаба».
— Что-что?
— Она зовёт меня так. Я же из Шуйфена. Просто заклинаю не воду, а ветер, вот и приехала учиться.
— Так эта чаша, — Лань кивнула на предмет давешнего раздора, который Нави сжимала в руках как величайшую драгоценность.
— Угу. Поющая чаша из дома. Хорошо подходит для парочки водных заклинаний.
— Покажешь?
Нави поставила чашу на землю возле воды, и заходящее солнце блеснуло золотой звездой на медных гладких боках. Нави слегка ударила колотушкой по краю, и чаша издала тихий протяжный звук, похожий на эхо в лабиринте пещер, отражённый от неподвижного озера. Затем ударила снова, и в этой «пещере» капнула вода. Капли разной силы и высоты начали одна за другой падать в глубокое озеро, чей внутренний свет отражался на стенах пещеры. И от этого звука стало так спокойно словно от колыбельной во время дождя.
Лань обернулась и поняла, что вода в ручье ведёт себя также — плескается с каждым ударом колотушки, только капли текут не в неё, а из неё и повисают в воздухе водяными шариками, ловя солнечные блики.
Нави прекратила играть, и вся вода вернулась в ручей.
— Красиво… Как называется эта мелодия?
— «Солнечный дождь», — Нави ненадолго замолчала, а потом подняла голову и выпалила как на духу: — Лань… спасибо.
— А?
— Что заступилась. Мерали не просто противостоять, уж я-то знаю. И… ты первая, кто сделал комплимент моей игре на чаше.
— А, пожалуйста, — щёки Лань зарделись счастливым румянцем. — Если понадобится помощь, обращайся.
И улыбнулась от всей души. Теперь у неё есть младшенькая подруга.
Ветер ласково колыхал волосы и полы длинной одежды. Белые стены и серые крыши Долины накрыла мягкая тишина, и только река, окрашенная солнечным золотом, тихо шептала под мостами, унося вдаль свои секреты.
Во время заката, когда до полных сумерек у горизонта оставалось не боле пол-ладони, ученики уже готовились ко сну в своих комнатах. Редко кто гулял снаружи, потому что близок комендантский час. И если нарушать его, то лучше в комнатах, чем попадаться на глаза наставникам. По крайней мере, так действовали те, кто знал о комендантском часе…
Лань сидела в отдалённой беседке и сверлила взглядом разложенные ноты. Местный ветер всё ещё предпочитал игнорировать её музыку, если Лань просила что-то сложнее «появись» или «лети туда». Например, он никак не желал приподнимать её над землёй ни на палец. Сколько бы она ни играла «Порхание», преодолеть земное притяжение никак не удавалось.
«Если нельзя победить притяжение заклинанием ветра, то, может, ослабить его заклинанием земли?», — мелькнула мысль, но Лань её тут же отмела. Можно подумать, противоположная ветру земля станет её слушать.