Лань горестно вздохнула и уткнулась лбом в опорную балку. Голова пухла от звуков, мелодий и листков с нотами.
Раньше в свободное время Лань часто рисовала. Это всегда помогало найти внутренний покой. Из-под её кисти выходили пейзажи, которые были милы сердцу: изумрудные леса и могучие горы цвета киновари в Редауте. Сейчас Лань далеко от дома, но всё равно увидела столько удивительного и прекрасного, что сердце радовалось.
Но сейчас рука Лань вместо кистей не выпускала из рук самодельную флейту. Сколь раз она всматривалась в плавные линии нот, твёрдо намереваясь сдать экзамен по практической музыке и догнать хотя бы среднюю группу подготовки. И в который раз её ждало разочарование. Лань сделала глубокий выдох, хлопнула себя по щекам и попыталась снова.
Сюн любил закаты. В это время он мог спокойно гулять по пустой территории, и никто его не окрикивал, не заводил бесед, ни о чём не просил, и Сюну не приходилось всем улыбаться. Мягкая тишина этого места обладала естественной и нежной красотой. Постороннему трудно поверить, но даже умелый заклинатель уставал от музыки и нуждался в покое.
Мимо пролетали, разве что, бумажные птицы с посланиями. Сюн находил в своей комнате целых ворох бумаг ежедневно. Одни просто белые, другие раскрашенные, третьи со следами губной помады. Сюн сжигал их все, не открывая. Наставники знали, что если Сюну нужно что-то передать, то лучше послать ученика, чем отправлять с посланием ветер.
К счастью, сейчас его никто не искал, и Сюн мог просто гулять по тропинкам среди цветов, пройтись вдоль блестящей от солнца реки, коснуться рукой водопада и прохладного тумана под ним. Живя в Долине долгие годы, он обладал идеальным чувством времени и доходил до двери своей комнаты ровно в момент полного захода солнца, поэтому никого из наставников не беспокоили поздние прогулки Сюна.
Он уже собирался медленно идти назад, как вдруг тишину и покой прорезали звуки, далёкие от гармонии. Кто-то играл на флейте, но музыка была такой, словно сквозняк свистел в щели. «Кто так фальшивит?» — скривился Сюн. Он прошёл вперёд на звук и понял, что музыка раздаётся с «женской половины», которую от «мужской» в этом месте отделял мост.
Сюн остановился перед мостом и разглядел в беседке девушку. Она раз за разом билась над первой частью мелодии «Парение» и каждый раз музыка выходила не «чистой». Когда она отняла от губ флейту, то повернула голову и заметила наблюдателя.
— Сюн! — воскликнула она радостно.
— Здравствуй, Лань, — поздоровался он в ответ.
Она схватила со стола нотную тетрадь, без задней мысли перебежала через мост и встала перед Сюном. Он посмотрел ей под ноги, а затем на неё.
«Так и не знает, что ей сюда нельзя?»
— Спасибо за ноты.
— Рад был помочь, — вежливо отозвался он.
— Слушай, я заметила, что мелодии отличаются от тех, что в учебниках. Это же не ошибка?
— Нет. Просто я переписал эти мелодии под себя. Мне они проще, чем те из учебников.
— Как это?
Сюн неслышно вздохнул. Он же специально вышел погулять, чтобы скрыться от уроков и чужих домашних заданий. Но негласное правило Долины «Сюнлин помогает всем» словно впиталось в местный ветер, камни и воду, въелось в устав наряду с тысячей пятьюдесятью двумя другими правилами.
— Ноты из книг универсальны, как… формы для выплавки. Можно использовать формы, чтобы выковать изделие, но при этом никто не запрещает делать его вручную, если хватает мастерства. С музыкой то же самое. За века музыканты придумали множество мелодий, но ведь первые заклинатели начинали без книг и наставлений. — Лань внимательно слушала, но Сюн видел, что она не понимает. — Я хочу сказать, что магия любой стихии зависит не только от чисто сыгранной мелодии, но и от состояния музыканта. Это ты должна была заметить. И если музыкант по ходу творения магии чувствует, что в этом месте следует сыграть по-другому, «сказать» стихии другое «слово» или с другой «интонацией», то заклинание всё равно получается. Характер местности, погода вокруг, настроение заклинателя — всё влияет на магию. Ты можешь говорить с ветром «универсальным» языком, но он не единственно верный.
Глаза Лань светились как у ребёнка, которому показали чудо.
— Сюн, ты гений!
— Не я. Мне тоже в своё время подсказали. Этот метод не всем подходит, поэтому в школах учат универсальным мелодиям.
— Но ты дал мне изменённые.