— Ого-ого-ого, я об этом впервые слышу. Ты открыла для меня что-то новое! — воскликнула та. — Давай дружить?
— Э? Ты уверена?
— Да, а почему нет?
После этого, наша дружба с каждым днем становилась невероятно крепкой, многие начинали думать, что мы знакомы еще с малых лет, но в действительности это не было правдой.
Потом прошел год.
Через какое-то время я начала замечать неладное в ее душевном состоянии, но никак не могла решиться поговорить об этом. Позже она стала приходить еще более изнеможенная. И, не выдержав этого, я отпросила нас у учителя, сказав, что необходимо поговорить. Нас отпустили, но ее глаза были неживыми, «солнце», что так ярко горело в ней, начало гаснуть, оставляя лишь маленькое светящееся пламя, которое легко можно было сдуть.
— Белла, что происходит? — повернув подругу к себе лицом, я взяла ее за руки. Девочка смотрела на меня мертвыми глазами и мертво улыбалась, после этого мое тело пронзила молния, было необычайно страшно, первый раз себя испытала так.
— Все хорошо..? — ответила она вопросительно-утверждая…
— Ты не хочешь со мной об этом говорить?
— О чем? — все те же безжизненные глаза.
— Да послушай же, наконец, тебе нужно поделиться со мной этими чувствами! — я взяла ее за плечи, как вдруг она издала некий писк:
— Ай! Н-не трогай там… — она резко ушла от меня и схватила себя так, словно играла в игру «обними себя сам»…
— Что у тебя там? Синяки?
— Ничего… Нет, я просто… упала дома… — ее взгляд опять помрачнел.
— Ты мне настолько сильно не доверяешь?
— Я доверяю тебе! — резко сказала она, подбежав и обняв меня. — Просто, — отстранившись, — есть некоторые вещи, которые я не могу тебе сказать, даже если бы хотела… — подняв взгляд, наполненный грустью и почти слезами, она подошла и сильнее обняла меня. — Прости, мне просто нужно время, чтобы решиться… — прошептав, говорила она, а потом ее хватка стала еще сильнее, будто бы девушка пыталась запечатать в себе мое тело, тепло и любовь, которую получала от меня.
— На что? — недоумевая ее словам, я подумала о суициде…
— Да так, — нежно улыбнулась та, но в мое сердце как будто бы вонзили нож.
— Ты же не собираешься…
— Что?
— Нет, ничего. Пошли, нас ждут, — улыбаясь ярко ей, схватила за кисть и побежала вместе с ней в класс.
Сегодня у нас была физкультура, только вот учитель не позволял находить в спортзале без формы. Белла говорила с учителем, но тот был против и не слушал ее. Если он однажды сказал «нет», то значит, его не переубедишь.
— Глупый учитель! — выругалась она. — Я пойду в уборную, — заметив меня, она немного испугалась и нашла как бы причину, чтобы избежать моих вопросов.
Мне стало любопытно, поэтому подошла к учителю, чтобы узнать, о чем просила подруга.
— О, Оксана, — радостно сказал учитель. — Поговори со своей подругой.
— А что такое?
— Она не хочет переодеваться, потому что у нее не было толстовки или водолазки, чтобы не замерзнуть. Да кто в такое поверит?! Сейчас середина апреля, на улице двадцать градусов по Цельсию, жара, а ей холодно. Поди и узнай причину… Изабелла не собиралась мне говорить истину, поэтому говорила только ложь.
— Хорошо, — пойдя в ту же сторону, что и Белла, обнаружила, что со стороны женских санузлов доносились необычные звуки, похожие на шипение.
— Черт! Как же больно снимать эту рубашку! Черт возьми, какой же учитель не прошибаемый… — молчание. — Ай! Ш-ш-ш, блин, как же болит…
Немного заглянув в ту сторону, увидела, что, когда подняла она руки, они все в царапинах и синяках, порезы были продольные.
— Надо будет попросить чью-то мастерку, а то еще заметят все это… Надо с этим кончать… — проговорила девушка.
Поняв всю ситуацию, я немедленно убежала оттуда, взяв свою мастерку, чтобы отдать ее Белле.
Ко мне на встречу шла девушка, закутанная в рубашку. Увидев ее, притворилась, что ничего не понимаю.
— Бел! Мне учитель сказал, что тебе холодно, поэтому отдам тебе свою мастерку, — протягивая ее, я немного забеспокоилась. — Ты не заболела?
— Ха-ха-ха, — начала смеяться звонко. — Нет, все в порядке, просто немного холодно, — показывая «улыбку», она взяла мастерку и пошла в раздевалку, так как там уже никого не было, девушка понимала, что ее вещи должны быть там, дабы не вызвать никаких подозрений.
Такое было больше двух месяцев, с каждым днем на ней было все больше и больше ссадин, порезов и царапин. Ее лицо было невероятно бледным, а под глазами красовались синяки.
Через полмесяца по новостям сообщили, что ночью обнаружили тело маленькой девочки, младшеклассница упала в реку, захлебнулась водой, однако в портфеле было три записки: одна для классного руководителя, другая для подруги и третья для ее матери.
Мне позвонили на следующее утро после этих трагических новостей. Сказали приехать, потому что на письме были мои данные.
— Здравствуйте. Вы Оксана? — спросил мужчина, видя, как мне страшно, но со мной был учитель.
— Здравствуйте. Да.
— А вы, как я понимаю, классный руководитель?
— Да, — горько ответил тот.
— Могу я вас попросить приготовиться заранее. История не из приятных.
— Хорошо, — сказали вместе.
— Тогда я начну историю. При вскрытии мы обнаружили, что ее тело было избито, находилось в стадии истощения: порезы, царапины, каждодневные синяки сделали свое дело. Но суть еще в том, что девочку изнасиловали…
— Что? — удивившись, мы не знали, что делать…
— Да, над ней надругались и происходило это довольно часто…
— Но ей же всего-то 10 лет… — сказал учитель, при этом его рука дрожала… — Кто это мог сделать?
— Полиция нашла виновника, так как девочка оставила и нам маленькое послание… Там она рассказала обо всем, что с ней случилось за эти месяцы…
— И кто он? — нервно спросил учитель.
— М, это был ее отчим… Он разгневался, узнав, что ее мать нашла кого-то другого, поэтому женщина сбежала, но оставила свое дитя на этого «зверя». Тот в свою очередь стал издеваться над невинным ребенком.
— А ее мать? Она ничего не говорила?
— Женщина бездействовала, сколько бы к ней раз не обращалась дочь, та на нее не реагировала, говоря, что ей «страшно». Услышав эти слова, Изабелла потеряла последнюю надежду…
Я продолжала сжимать руку учителя, при этом ничего не говоря, но мы все ближе и ближе подходили к месту нашей «встречи».
— Мы на месте, вы готовы?
— Да …
— Девочка, ты как?
— А, да, все в порядке. А когда нам смогут дать письма?
— Подождите пару дней… Полиция к вам придет сама.
Войдя внутрь этого кабинета, почувствовала не очень приятный запах. Потом мы подошли к столу, где была Белла. Ее бледная, синяя и неживая рука небрежно свисала, как будто бы просила о помощи, после такого «ада»…
— Я открываю, — мы кивнули.
Мужчина в халате, оттянул белую ткань: золотистые волосы немного свисали со стола; синие губы, так твердо закрывающие зубы; глаза, которые я больше не увижу; бледно-желтую кожу, темно-синие пятна около шеи, ключицах, плечах и руках, а также порезы в области кистей, которые были сделаны вдоль…
Видимо это желание было слишком сильным, ее боль была слишком невыносимой. Каждый день — словно новый круг ада…
Я взяла холодную руку и приложила к щеке. Больше ее тепло не сможет остаться на ней, обжигая приятным чувством любви. Больше она не сможет обнять меня… Больше я не смогу к ней прикоснуться… Моя первая и единственная подруга… умерла в ужасных муках.
***
— А я считала себя виноватой, ведь не смогла помочь ей… Она больше не сказала ничего в этот день, просто ее объятия были странными, как будто бы «прощалась»? Точно! Она попрощалась, но я так и не поняла, просто невыносимо сильно болело сердце…
— А что было в письме? — с любопытством спросил Сергей.