— Ч-что? — в недоумениях спросил его.
— Что ты такое читал, что сейчас так красноречиво можешь выражать свои предположения и мысли? — очень воодушевлено спросил друг.
— Ах, да. Я же немало классики с того времени прочел, да и еще начал заниматься. Поэтому это выходит само собой.
— Ого! Кир, ты невероятен! Я могу так влюбиться в твой не ограненный талант! — прыгая с объятиями, сказал Мир, когда мы были в кругу одноклассников и девочек с других классов.
— Т-ты что такое говоришь? Совсем с ума сошел? — пытаясь отодвинуть лицо парня, которое сейчас было слишком близко. С алым лицом говорил ему это.
— Ну, правда! Ты невероятен! — все еще лучезарно утверждал свои слова…
— Л-ладно, я понял тебя, только слезь с меня… — смутившись, говорил ему.
— Хорошо-о! — протяженно и весело пропел он.
Девушки, стоявшие там, знали нас, как красивых среди 9-х классов, стильных, умных и отважных. Но никто не мог подумать, что получится такая вот ситуация, которая смогла меня так легко смутить. Да и еще получить признание от своего друга… Это было как-то слишком смущающе…
— Дурачина! Еще раз скажешь такие слова на людях, я тебя побью!
— Что? Какие? — непонимающе спросил Мир.
— Да те.
— А! Что ты «невероятен» или «не ограненный талант»? М-м-м? — непонимающе и так по-доброму смотрел на меня, как маленький щенок, который говорит и делает все от чистого и невинного сердца.
— Ах, — хлопнув себя по голове в мыслях, ответил ему, — это не так важно, — начав гладить его светлые лучезарные волосы, от чего этот «щенок» начал улыбаться еще ярче.
— Этот балбес слишком беспечен и наивен. Дурак, как он мог меня довести до такого состояния при всех? Тем более это были слишком мило с его стороны. Он застал меня врасплох и не дал закончить свои великолепные мысли, балбес, — начал мыслить про себя, осознавая, что будет твориться у каждой девушки, которая пыталась мне признаться, но у нее не выходило так смутить или застать врасплох, чтобы увидеть такую милую реакцию, по их мнению, я думаю.
Наконец, этот день в школе подходил к концу. Мы уже шли обратно, говоря о многих вещах, которые ждут сегодняшний день и вечер. Но было одно «но»… Меня забирала машина, которая постоянно проезжала мимо дома и дороги Оксаны, поэтому я ее постоянно видел. Но именно в этот отрезок дороги шофер ехал медленней, оправдываясь тем, что там слишком много детей, которые любят выскакивать на дороги, а еще узкое шоссе, по которому желательно ездить очень аккуратно и т. д. Любые отговорки, которые были, в общем-то, верны. Но смысл всего этого в том, чтобы я смог понаблюдать за Оксаной, которая всегда ходит так и никак иначе, встречает разных людей и говорит с некоторыми, также просто может поиграть с проходящими животными. Вроде бы ничего такого, но на душе так тепло бывает, когда просто на просто смотрю за происходящим вокруг нее.
Сегодня она не пошла прямо домой, а свернула куда-то в другом направлении, но, так как у меня не было времени узнавать ее путь, поехал сразу на дополнительные занятия…
Поздний вечер, около 7–8 часов. Ехали мы так же через эту дорогу, по которой и добираюсь на занятия и иногда домой, если их не бывает.
Ужасно уставший я смотрел в окно. Здания, люди, растительность, абсолютно все мелькало перед глазами, не создавая четкой картинки. Как вдруг наша скорость начала немного снижаться, и в этот момент понял, что мы приехали на этот участочек. Я знал, что она обычно тут не бывает так поздно, но вдруг сегодня получится ее увидеть и заговорить опять. Проезжая мимо аллеи, заметил бегущую девушку в сторону машины, как вдруг она спотыкается, но падает не лицом, а на бок сжимая что-то около своей груди.
— Остановись! — крикнул я водителю и переметнулся на другую сторону машины, в надежде, что это она.
Немного погодя, девочка встает, но при этом, нежно что-то обнимая, отодвигает от себя руки. В этот момент проезжает машина, которая освещает ее своим светом… Я содрогнулся от увиденного…
10 часть
Я содрогнулся от увиденного… Ее нежные пальцы и руки были в крови, одежда была алой, словно кто-то облил кетчупом ее. После этого сломя голову я мчался к ней, чтобы узнать, в чем дело.
Она сидела и не двигалась, а жидкость продолжала капать с ее локтей, впитываясь в темную ткань юбки. Девушка продолжала смотреть на предмет, лежащий в руках. И, подбежав к ней, увидел, что ее лицо тоже в крови. Присев на корточки, чтобы вытереть кровь, немного дотронулся до плеча, чтобы она отреагировала и не испугалась… Как только моя рука коснулась плеча, девушка вздрогнула и немного придвинула к себе лежащий предмет в руках.
— Оксана, это я. Не бойся, — она облегчено вздохнула, и напряжение в теле упало.
Ее темные глаза остановились на лице моем, а следом выступили слезы, которые оставляли светлую и кровавую дорожку на ее щеках, ведь кровь попала на лицо. Она, заметив, что это действительно я, решила начать разговор. А в это время вытирал слезы, которые все никак не останавливались.
— Кир, — дрожащим, хриплым и невероятно грустным голосом произнесла мое имя, — что мне делать?
— Ты о чем? — она начала протягивать мне руки, которые были в крови. — Что это?
— Спаси его… Отвези меня в ветеринарную клинику, его нужно спасти! — я все еще не понимал, о чем она, пока проезжающая машина не осветила дорогу, так как от фонарей толку было мало. — Котенок…
— Чего? Котенок? — он был полностью в крови, как и ее колени.
— Он умирает! Спаси его! — накинувшись на меня, сказала громче она.
— Поехали! — крикнул я, поднимая девушку.
— Мистер, что у вас? — подбежал шофер.
— Отвези нас в ветеринарную клинику! А потом в больницу… — я показал взглядом, что мне нужна помощь.
— Хорошо, — он поднял Оксану на руки и быстрым шагом подошел к машине, положив на заднее сиденье.
Мы отъехали. Меня тревожил котенок, который вообще не поднимался, не шевелился и не заставлял подниматься пальцы Оксаны…
— Я побежала к ветеринарной клинике, которая была на той улице, — показав взглядом на противоположную сторону домов, которая была закрыта.
— Я вас понял, мисс.
Мы поехали быстрее, так как поняли, что шанс на спасение стал еще более низким, нежели раньше.
Открыв двери клинике, я подбежал к медсестре, которая проходила мимо.
— Девушка, — окликнул ее, заставив обратить на себя внимание, — нам нужна срочная помощь. Этот котенок в тяжелом состоянии, нужна операция, скорее всего. Позовите врача, который осмотрит и скажет все о котенке.
— Ах, вы так прекрасны, — девушка смотрела на меня, как на сочный и вкусный торт.
— Девушка, будьте так добры, не отвлекаться от происходящего…
— Конечно… Ах… Но ваша красота.
— Девушка! Позовите врача! — повысив тон, ответил ей.
— А, да простите, — умчавшись за доктором, ответила она.
— Как он? Еще дышит? — спрашивая своего шофера.
— Да, пока дышит, мистер.
— Я же просил тебя, Джон, не обращаться ко мне так.
— Но, мистер, если нас заметят?
— Ты знаешь меня слишком долго и к тебе у меня особые требования. Тем более, здесь никто этого не заметит, прошу, Джон, — зачесал свои волосы назад, чтобы увидеть происходящее. Ведь пока мы суда бежали, они растрепались и свисали прямо на глаза. И прическа получилась довольно официальной, особенно когда гелием зачесываешь волосы назад. Но так как гелия нет, а я держал их пальцами, то они быстро приобрели ту же форму, что и до этого. Однако несколько прядей все же смогли держаться сзади.
— Когда ты так делаешь, то бываешь неотразим.
— Чего? — непонимающе спросил Джона.
— Эх, это твоя дурная привычка с детства… Из-за которой все девочки потом и влюбились в тебя поголовно, как дурехи.
— Что? Хочешь сказать, что я не так красив, как есть на самом деле? И о какой привычке идет речь?
— Нет, ты невероятен, особенно после того инцидента с той девочкой, которая лежит на заднем сидении машины.
— Чт… — вспыхнув от удивления и от того, что он узнал, из-за кого это, просто наблюдая за всеми, мои щеки залились красным цветом. — Ладно, продолжай.