Во взгляде девушки я не заметил никакой радости. Она в нерешительности стояла возле музыкального инструмента и теребила краешек своего маскарадного платья. Незнакомка явно сомневалась – стоит ли отвечать на мой вопрос; стоит ли называть свое имя.
Она словно боялась произносить его.
Боялась, что я могу узнать, кто она.
Тревожилась, что я вскоре раскрою ее страшную тайну.
Она боялась…
– Элизабет, – прошептала пианистка и подняла на меня взгляд. – Но я привыкла к обращению Элиза.
В комнате воцарилось молчание. И только в моих ушах звучал шепот этой чудаковатой девушки, которая снова опустила глаза и что-то старательно высматривала на обветшалом полу.
– Прости, мне нужно идти, – спустя пару минут молчания, Элиза сорвалась с места и выбежала за дверь. Она исчезла за долю секунды. Я даже не сразу понял, что остался в комнате совершенно один.
– Подожди! – закричал я, вдогонку удаляющейся девушке. – Но кто ты? Как мне найти тебя утром?
Когда я выбежал за пианисткой в коридор, чтобы как следует попрощаться и пожелать спокойной ночи, ее уже не было. Она словно растворилась в воздухе или провалилась на второй этаж.
И только холод, взявшийся непонятно откуда, обнял меня как старого друга.
Растирая себя руками, я пошел спать.
«Элиза, кто ты такая? Прислуга-актриса?», – размышлял я, спускаясь к себе в комнату. Я ведь даже не успел спросить – в каком театре и спектакле она хотела играть. А может, уже играла…
Глава №13
С Ароном мы встретились утром за завтраком. Когда я зашел в столовую, друг уже был там. Ли выглядел уставшим, а его неизменно уложенная прическа отсутствовала – вместо нее на голове Арона произошел маленький взрыв.
– Доброе утро, – я присел напротив друга и потер веки.
– Доброе, – пробормотал Ли, уплетая кашу за обе щеки. – Как ты?
– Отлично. Лучше ты расскажи, все уладил?
– Да, плевое дело – заплатил налоги, проверил на всех фермах поставку корма. Времени это заняло ого-го, но все прошло хорошо, а это – главное.
– Тогда я рад. Я тоже вчера неплохо провел время.
– Чем занимался?
– Пообщался с Рональдом, погулял, – я оглянулся по сторонам. Удостоверившись, что в обеденном зале мы с Ли совершенно одни, продолжил говорить: – Арон, у меня к тебе вопрос. Он касается одной странной девушки по имени Элиза.
– Элиза? – тихо переспросил Арон, глядя на меня. От его тяжелого взгляда мне стало не по себе.
– Да, – я кивнул головой, отвел глаза в сторону и посмотрел на ложку, что держал в своих слегка подрагивающих руках.
Когда я заговорил о своей новой знакомой, почувствовал сильный дискомфорт. Если бы мог, ничего бы у Арона не спрашивал и лично разыскал Элизу. Но эта девчонка была не такой, как другие девушки-прислуги, поэтому, мысленно встав себе на горло, я заговорил о ней с другом. Хотя делать этого мне совсем не хотелось. – Мы познакомились этой ночью, в комнате, где стоит старое фортепиано.
– Так, – кивнул головой Арон, прожигая меня настойчивым взглядом. – Продолжай.
– Девушка была странной, – начал вспоминать я. – Очень странной. Она актриса? У меня сложилось впечатление, что Элиза сошла с картины восемнадцатого века. Ее стиль одежды – это рококо. У вас тут нормально ходить в таком ночью?
Вопрос повис в воздухе. Я, как провинившийся школьник, смотрел на чайный сервиз, боясь поднять взгляд на Арона. Не знаю почему, но мне не хотелось смотреть в его карие глаза. Я боялся, что увижу в них то, чего видеть мне в принципе не следовало.
– Только, прошу, не говори, что я сошел с ума, – нарушив затянувшееся молчание, взмолился я. – Мистер Феррарс уже сделал один намек на этот счет. Я не выдержу, если и ты вынесешь мне такой же приговор. Или… или я правда начал сходить с ума?
Я все-таки пересилил себя и поднял взгляд на Арона. Парень сидел напротив и смотрел на меня с опаской, закусив нижнюю губу. В его глазах плескался испуг, смешанный с тревогой. Наверное, именно этого я и боялся больше всего. Я боялся, что столкнусь с жалостью, а после услышу страшный приговор: «У тебя начались галлюцинации». Все происходящее со мной за эти дни говорило только об одном – я стал терять рассудок. Это ненормально – видеть ночью играющую на фортепиано девушку, к тому же облаченную в одежду прошлых веков. Она не могла быть актрисой. Этой теорией я себя лишь успокаивал, но до конца не верил в нее.
– ДжонгХен, – произнес Арон после долгого молчания. Я потерял счет времени, поэтому не мог сказать наверняка – мы молчали пять, десять, а может и все пятнадцать минут. – Я не знаю, как тебе все это объяснить и, честно говоря, даже не уверен – стоит ли. Хотя, подожди! – Арон заметно оживился и с тихого тона перешел на громкий. – Да, конечно же, тебе нужно узнать всю правду!