– Окутан мраком, – закончил я за Арона. Но друг тут же замотал головой.
– Нет, он не окутан мраком. Элиза не злой призрак, который всех пугает. Она добрая и прекрасная девушка. С ней очень приятно разговаривать, она знает около десяти языков мира. И ко всему этому Элиза очень красиво играет на фортепиано, а люди, которые отдали душу творчеству, ну никак не могут быть злыми, это в них не заложено. Вот и Элиза. Она чудесная, понимаешь?
– Одна проблема – она уже давно умерла, – с омерзением процедил я и посмотрел на Арона.
Тон моего голоса больно резанул Ли. Парень тут же замолчал, хотя не обиделся. В его глазах я прочитал только растерянность, не более. А что видел в моих глазах он? Обиду и злость. Я чувствовал себя дураком, которого все это время водили за нос и, подкармливая травой с мясными специями, говорили, что это – ростбиф.
– Да, она умерла, – через пару секунд молчания, вздохнул Арон, – но это не мешает ей быть личностью. Она – член семьи, хозяйка замка Беркшир.
В библиотеке вновь воцарилось молчание. Я закрыл глаза, пытаясь осмыслить происходящее. Но как бы я не старался, не мог понять, что происходит. Логика во мне кричала, что вся эта история – ложь. Я не верил Арону. Хотелось, но не верил.
– ДжонгХен, если я покажу тебе еще одно доказательство, кроме этих книг, ты мне поверишь? – спросил Арон, глядя на меня безумным взглядом.
Я медлил с ответом. И в этот момент вспомнил про ущелье и перекинутое через него бревно. А я ведь уже почти дошел до другого берега. Только вот теперь в испуге остановился. Пока Арон тянул ко мне руки, я готов был дать деру назад. Меня окольцовывал страх. Обнимая меня за талию, он шептал, что я упаду и умру.
– Хорошо, – подумав, ответил я. – Давай.
– Тогда пошли в комнату с фортепиано, – с неуверенностью в голосе сказал Арон и встал со стула.
Я все-таки пошел по бревну дальше. Арон побеждал.
Глава №16
Когда мы вышли из библиотеки, мое лицо обдало холодом. Присмотревшись, я заметил, что картины в коридоре покрылись тонким слоем инея. А когда прикоснулся к одной из них, с ужасом отдернул руку, ощущая на кончиках пальцев капельки влаги.
– А-арон, что это?
Вопрос остался без ответа. Не замечая мою медлительность, Арон уверенно шел по коридору к двери с серебряной ручкой. Еле волоча ноги, я следовал за ним, стуча зубами от холода.
– Такое ощущение, что мы в морозильной камере, – проскулил я и обнял себя руками. Арон снова меня проигнорировал.
А еще, пока мы шли по коридору, я понял, что это первый раз, когда я не горю желанием видеть обветшалую комнату и старый музыкальный инструмент. Я готов был развернуться, спуститься на второй этаж, зайти в свою комнату и лечь в постель. Я хотел уснуть, чтобы, проснувшись, продолжить обычную жизнь без мистики и призраков.
Тогда я не хотел признаваться, но я жутко боялся, что рассказ Арона – правда.
– Ты готов? – спросил Арон, когда мы уже стояли в комнате около не примечательной стены. Единственной ее странностью было серое полотно – кажется, оно что-то прикрывало.
«Доказательства», – подумал я, сглотнув слюну.
Меня поймали в сети как речную рыбу. И ведь с одной стороны я хотел вырваться из сетей, нырнув обратно в привычную жизнь, но с другой – не мог этого сделать по одной простой причине: любопытство связало меня по рукам и ногам. Я барахтался в сетях безуспешно и безрезультатно, только делая вид, что хочу сбежать.
– Готов, – намного тише, чем рассчитывал, произнес я. – Показывай.
Арон утвердительно кивнул головой, словно несколько секунд задал вопрос не только мне, но и себе самому. Мы были готовы вместе.
Сжав в кулаке край серого полотна, Арон сдернул его с тонких петель.
То, что я увидел на стене, подкосило мои колени. Я приоткрыл рот и вдохнул буквально до самого пика, наполняя легкие холодным, почти ледяным воздухом. С картины в человеческий рост на меня смотрела нарисованная серьезная Элиза. Она стояла рядом со своей семьей – отцом, матерью и маленьким братом. Ее одежда напоминала ту, что я видел на ней прошлой ночью, когда мы познакомились. Только на портрете платье было синее. Этот цвет невероятно шел девушке. Он подчеркивал ее выразительные голубые глаза…
Медленно качая головой, я попятился назад. Ноги подкашивались, но я все равно двигался. Казалось, если замру на месте, так и остаюсь в таком положении на всю жизнь – меня парализует. Холод пробрался мне под кожу, замораживая внутри абсолютно все.