– Но его температура не снижается, неужели нет никакого воспаления? – удивился Арон, когда доктор Лэсли протянул ему листочек с названиями витаминов.
– Нет, ничего. Я же уже сказал – у мальчика стресс. Его организм запустил защитную реакцию. Температура поднимается не только тогда, когда человек заболевает гриппом, простудой или воспалением легких. Это может произойти и из-за сбоев в эмоциональном и психологическом состоянии пациента. Поэтому сейчас мальчику всего лишь нужен покой.
Доктор Лэсли поклонился и, взяв в руки врачебный саквояж, вышел из моей комнаты.
Проводив доктора, Арон обессилено сел в кресло. Он смотрел на листочек и о чем-то думал. Я уверен, Арон корил себя за то, что раскрыл мне тайну замка Беркшир. Он не знал, что я такой впечатлительный.
А потом начали происходить странные вещи. Я постоянно видел мрачные сны. Из-за полуобморочного состояния они казались мне реальными. В одном из таких навязчивых сновидений присутствовало фортепиано и лежащие рядом с ним человеческие кости. Эти кости заплесневели и от них несло настоящим смрадом.
Мне было страшно. Мне было страшно до колик и до раздирающего душу крика. Я желал, чтобы эти сны прекратили мне сниться, но они не слушались, приходя ко мне за ночь по несколько сотен раз.
Картинки в голове сменялись одна за другой, я просыпался, снова засыпал и снова просыпался. Не понимая, где я и что происходит.
Первые два дня я мучился от жара, на третий к нему прибавилась рвота. Почти сутки меня всего вывернуло наизнанку; из меня выходило все, что я ел. А поскольку ел я не так много, в основном меня покидал желудочный сок и вода, которую я пил литрами.
Все это время Арон был рядом. Он ухаживал за мной – смачивал горячий лоб полотенцем, пропитанным уксусом, приносил чай, проветривал комнату. Мэри также заходила ко мне. Она постоянно причитала и охала на английском языке, разобрать которой я не мог если в нормальном состоянии, то в полуобморочном и подавно. Только когда доктор Лэсли сбил мне температуру, я мог понять хоть парочку слов и выражений.
Рональд тоже навещал меня. Он ничего не говорил, а только смотрел, как я сплю. Он приходил всегда вечером, тихо, невесомо, словно боясь меня разбудить, не зная, что очень часто я просто лежал с закрытыми глазами и узнавал всех, кто приходил.
Иногда я на секунду приоткрывал глаза и видел, как Рональд стоял возле окна и смотрел на парк. Но он ни разу не подошел к моей кровати, чтобы поговорить. Даже в еле живом состоянии я чувствовал, что мистер Феррарс хотел мне что-то сказать. Хотел, но не решался.
Жар держался четыре дня. И все эти четыре дня я не осознавал, что живу. Мне до последнего момента казалось, что вот-вот и я окажусь рядом с Элизой – в ее мертвом мире, который не знает красок. Организм не просто вызвался поддержать меня в трудной психологической ситуации, он вступил в бой. Даже когда я просыпался в полубредовом состоянии и чувствовал, что меня тянет к Элизе, все мое нутро вопило: «Нет, ты останешься тут!». А потом я снова засыпал и уже не помнил, что хотел повидаться с призрачной девушкой.
Я ведь напрочь забыл об обещании, которое давал, сидя перед камином после купания. Мне хотелось к Элизе. Очень хотелось.
На пятый день болезни мне стало намного лучше. Я в первый раз сидел вместе с Ароном в каминном зале. До этого максимум, куда я выходил – это в ванную комнату. Поэтому, когда температура спала, а с ней меня отпустил и бред, я тут же спустился вниз, чтобы посидеть у огня.
– ДжонгХен, если тебе станет плохо, ты мне сразу скажи, хорошо? – попросил Арон, кутая меня в плед как маленького ребенка.
– Обязательно, – произнес я. – Кстати, принеси мне телефон, я очень давно не писал маме. Она, наверное, волнуется.
– Конечно, сейчас, – подоткнув плед, Арон разогнулся в спине и окинул меня жалостливым взглядом. – Я писал ей каждый день от твоего имени. Она ничего не заподозрила. Для нее с тобой все хорошо.
– Спасибо тебе большое, – сказал я, прикрывая глаза. Больше мне ни о чем не хотелось говорить. Я вновь ушел в себя, – в мир, где обитали мои страшные мысли и желания. В тот момент мне до дрожи в коленях хотелось увидеть Элизу, но я понимал, что если встречусь с ней, то сойду с ума. Я психологически не мог настроить себя на свидание с призраком. Я чувствовал, мой организм снова начнет паниковать и повышать температуру.
Весь пятый день болезни я провел около камина и наблюдал за медленно сгорающими поленьями. Садовник мистер Беккер постоянно подкидывал новую древесину, чтобы огонь не потухал.