– Письмо распечатал ты? – спокойно спросил я.
– Да. Питер ничего не читал.
Я медленно закрыл глаза, сдерживая внутренний крик, который по своей мощи напоминал турбину самолета. Еще чуть-чуть, и я бы снова заорал. Только на этот раз – от отчаяния. Если бы Питер не отвернулся от отца, а пришел в замок и поговорил с ним, Элиза давно была бы спасена.
– Получается, Аластор не самоубийца. Его убили, – прошептал я. – Иначе бы он сам спас Элизу. Он просто не успел.
– Скорее всего. Тем более он писал, что заметил «хвост», когда ездил в Уэльс. Видимо, кому-то не понравилось, что Герцог ковыряется в причине смерти Элизы.
– Не «кому-то», а Томасу Феррарсу.
– Ну, или так.
Я молчал, глядя на письменный стол. Если пузырек сохранился, мы с Ароном могли снять проклятие.
– Что будем делать? – спросил Арон, прерывая ход моих мыслей. – Я ничего не понимаю. Я даже не знаю, где находится склеп с останками Элизы.
– Зато я знаю. Идем.
Я резко развернулся к двери и пошел прочь из кабинета Аластора, мысленно говоря хозяину замка спасибо. Герцог меня на подвел. Я заранее знал – он обязательно поможет.
Но когда я вышел за порог, дверь за мной внезапно с грохотом захлопнулась. Арон остался внутри кабинета.
– Арон! – закричал я, припадая к закрытой двери. – Арон, зачем ты закрыл дверь?
– ДжонгХен, это не я, – услышал я глухой стон друга. – ДжонгХен, что произошло? Я не могу открыть дверь.
Я схватился за круглую ручку и толкнул ее от себя. Она не поддавалась, как бы я не дергал.
– Дверь заперта! – Крикнул я в замочную скважину. – Арон, попробуй повернуть ключом, как в прошлый раз.
– Не получается, его заклинило.
– Что б тебя, – я схватился за голову, глядя по сторонам. Нужно было чем-то выбить дверь, но вот чем? – Арон, жди меня, я сейчас что-нибудь придумаю и освобожу тебя.
– Хорошо, только давай быстрее, мне не по себе. Здесь неуютно.
– Постараюсь, – уже себе под нос сказал я, уверенно шагая по длинному коридору и освещая себе путь лучом фонаря. Но с каждым новом шагом смелость покидала меня. Она растворялась как туман, оставляя после себя лишь чувство страха и какое-то непонятное и липкое беспокойство.
Когда я спустился на первый этаж и стал искать любую тяжелую арматуру, услышал позади себя какие-то странные звуки. Как будто кто-то скоблил по стене кирпичом или чем-то острым. Я тут же развернулся и посветил фонариком на стену.
– Проваливай, – прочитал я корявые английские буквы. Они были похоже на змей, которые выбрались из своего логова. Я поежился и сделал шаг назад.
«Что за чертовщина», – промелькнуло у меня в голове и тут я услышал громкий крик. Я не мог разобрать – кричит женщина или мужчина. Эхо вопля, как мячик, спрыгнуло со второго этажа и пропало в темном коридоре первого.
– Арон! – завопил я и со всей силы побежал к другу на второй этаж. По пути я заметил старый канделябр и схватил его с собой, надеясь, что именно им проломлю деревянную дверь.
Но когда я поднялся на второй этаж, не заметил ничего странного. Коридор дремал в ночной тишине. Казалось, никаких криков и вовсе не было.
– Арон, это ты сейчас кричал? – громко спросил я, когда подошел к двери.
– Нет, ты сдурел что ли? Мне что, делать больше нечего? Предлагаешь вопить в ожидании тебя? – оскалился друг. – Где ты ходишь? Я весь продрог! Тут становится холодно.
– Но кто-то кричал, – не унимался я, сильнее сжимая в руке канделябр. – А еще там, внизу, кто-то написал слово «Проваливай».
– Да хулиганы какие-нибудь баловались, – грозно просипел друг. – Ты нашел, чем выломать дверь?
– Да, минуту, сейчас все сделаю, – я замахнулся и ударил канделябром в дверь, в это же время успокаивая себя, что крики мне померещились. От первого удара появилась маленькая трещина. Что ж, это лучше, чем ничего. – Арон, отойти от двери. Кажется, у меня получается.
Я замахнулся еще, но на этот раз вместо канделябра ударил по двери собственным кулаком. Предмет в моей руке исчез.
– Что за черт? – прошептал я, не понимая, что произошло. Я даже боли не почувствовал от соприкосновения с дубовой дверью.
– Это ищешь? – послышался мужской голос сзади. Я сглотнул, не смея повернуться на звук. Мои колени затряслись от холода, и я почувствовал, будто мое тело проткнуло невидимой сосулькой. Мне стянуло все внутренние органы. – Мальчи-и-ик.
Я стал медленно поворачивать голову на звук, цепенея то ли от ужаса, то ли от холода. Голос доносился как из преисподней, охлаждая меня до костей.
А потом меня накрыла темнота. Я больше не различал ни звуков, ни чего-либо еще. Мне казалось, я умер.
Глава №37