Несмотря на то, что Марку было больше пятидесяти лет, он попросил девушку называть его по имени. За последние семь лет он стал для нее человеком, за которым хочется следовать, на которого всегда можно положиться.
Наслушавшись всевозможных ужасов и насмотревшись страстей по телевизору про «взрослых наставников и их молодых протеже», первое время она очень осторожно относилась к нему и другим участникам оркестра. Вела себя тихо, по мере возможностей держалась от всех подальше, даже во время совместных обедов и ужинов. Но страхи не подтвердились. Вскоре она осознала, что все эти люди – во главе с Марком – не представляют никакой опасности.
Дневной свет, ослепляя, проходил через высокие окна аэропорта. Эмили взглянула на билет. Когда она прилетит, учитывая одну пересадку в Москве, у нее будет полных двое суток до того, как лететь в Чикаго.
Этого должно хватить.
Она подняла ручку на чемодане и, покатила его к первому пункту проверки.
Они договорились встретиться вечером. Влад весь день не находил себе места. Когда он позвонил Вите днем, он не смог определить по голосу, в каком она была настроении. Это могло означать все что угодно. Но то, что Вита согласилась прийти – уже хороший знак. Сначала он хотел что-нибудь купить ей в качестве примирения, но затем отбросил эту идею, посчитав ту странной – Вита бы не правильно поняла. Уж он-то ее хорошо знает. Поэтому решил остановиться на покупке двух бутылок пива: для себя и для нее. Благо он знал любимую марку Виты.
Она пришла ближе к восьми вечера. Владу было все равно, что завтра вставать на работу ни свет ни заря. Сейчас самое важное – наведение мостов. Когда Вита вошла, он замешкался, но все же обнял ее, как обычно обнимал при встречах. То, что она его не оттолкнула, а обняла в ответ – еще один хороший знак. Пройдя на кухню, он достал из холодильника две стеклянные бутылки.
– А тебе разве не надо завтра на работу? – спросила Вита, отворачивая крышку.
– Всего одна бутылка. Это не смертельно.
Какое—то время они молча потягивали пиво.
– Вита, послушай, – собравшись с силами, начал Влад. – Извини меня за вчерашнее. Я знаю, что должен был как-то поступить иначе, но…
– Влад, – остановила его Вита, – расслабься. Я понимаю, что ты не собирался… делать этого. И хоть в произошедшем отчасти и твоя вина тоже, я тебя прощаю. – Грустно улыбнувшись, она отвернулась и добавила: – Да и я тоже должна перед тобой извиниться.
– За что?
– За то, что сорвалась на тебе. – Она какое-то время молчала, и когда Влад уже собирался вставить слово, внезапно продолжила: – Знаешь… – у нее дрогнул голос. – Все те, с кем я встречалась, в кого влюблялась, все они… меня бросали. По разным причинам. – Она резко покачала головой и, сжав кулаки, добавила: – И все, ВСЕ вскоре выходили замуж! Не проходило и месяца, как они объявляли о помолвке. Одного. Гребаного. Месяца! – Влад заметил, как у подруги задрожали плечи. – Для них я была всего лишь «временным увлечением»! Игрушкой! Кем угодно, но только не той, с кем они захотели бы связать жизнь. Я смотрела на их свадебные фотографии в сети, на то, как они радуются…
Влад не мог больше сидеть и смотреть. Он встал со стула, подошел к ней и крепко обнял. Вита уткнулась лицом в его грудь. Он слышал всхлипы и чувствовал, как его футболка становится мокрой, а ноги начинают гудеть из-за неудобного положения, но не обращал на это внимания. Вся ситуация приводила в шок. Влад начал успокаивающе гладить ее по голове, ничего не говоря. Он понимал, что лучшим решением сейчас будет просто помолчать.
Когда Вита успокоилась, Влад поднес стул и сел напротив.
– Что-то я сопли развела, – еще всхлипывая, сказала она.
– Ничего страшного.
Вита издала нервный смешок:
– Расскажешь кому-нибудь – придушу.
Влад пообещал:
– Я – могила.
Они молчали. Тишину заполняло только тиканье часов, что висели над столом. У Влада назрел вопрос, что не давал покоя:
– Ты обсудила это с Кирой?
– Обсудила что?
– Ну… то, как ты относишься к подобному?
– А, это… Да, мы ночью поговорили обо всем и о моем к этому отношении. Она меня поняла и поклялась, что такого больше не повторится.
– …Ясно.
– Что? – Губы Виты исказились в издевательской ухмылке. – Жалеешь?
– Да иди ты! – Они оба засмеялись. – Шутишь – уже хорошо.
Он осекся. Затем спросил:
– Так мы… по-прежнему друзья?