В тот день Вита внезапно, как по волшебству, появилась рядом с ним, сидящим за барной стойкой. То, что он сначала принял за флирт, оказалось неподдельным интересом. Она тогда сказала это напрямую, что Влад любит и ценит в ней сейчас, и добавила: «ни на что не надейся – меня парни не интересуют». Сейчас это вспоминается с улыбкой, а тогда закончилось попаданием Лонг-Айленда не в то горло.
В тот летний вечер он пришел в бар просто выпить вне дома и не в одиночку, а ушел гулять по ночному городу с девушкой, впоследствии ставшей ему настоящим другом.
Курсор переместился к кнопке «закрыть», и через секунду вкладка с видео-списком исчезла с монитора.
В окнах такси один за другим мелькают неоновые вывески и рекламные щиты. Вита смотрит на них, но мысли заняты совершенно другим. Каждый новый луч от пролетающих вывесок отдается в голове одним единственным словом. Именем.
«Кира».
«Кира».
Кира.
Вита боится. Она старается этого не показывать, но руки еле заметно дрожат.
Что, если она скажет, что я слишком тороплюсь?
Что, если она посмеется и скажет, что все, что было, – это несерьезно?
Что, если она выгонит меня за дверь?
Так, стоп. Откуда эта паранойя? Все будет хорошо.
А, если нет?
Что, если будет как в прошлые разы?
Нет, не будет.
Вдруг она тоже бросит меня и вскоре выйдет замуж?
Нет. Нет! НЕТ! Такого НЕ БУДЕТ!
Что, если… она была права?
От одного только воспоминания о ней по телу бегут мурашки.
– Поверить не могу! Моя дочь – грязная лесбуха!
– Мама, прошу тебя…
– Заткнись! Не смей перебивать меня, тварина ты эдакая!
– Мама…
Сильная пощечина, от которой, спустя годы, по-прежнему болит щека.
– Ты – позорище.
Слова, шипящие, как ядовитые змеи.
– Я не хочу тебя больше видеть в своем доме.
– Прошу…
– УБИРАЙСЯ ВОН!
– Пожалуйста…
Еще одна пощечина.
– ПОШЛА. ПРОЧЬ. ОТСЮДА.
Предательские слезы начинают катиться по щекам, из-за слов, у которых никогда не будет срока давности.
– Ты навсегда останешься ничтожеством, пока будешь лизаться с такими же потаскухами, как ты! – Последние слова-проклятья, что она когда-либо слышала от матери.
Нет. Я не сдамся. Я не позволю прошлому испортить мне будущее.
Я буду счастлива! Несмотря ни на что!
– С вас двести сорок рублей.
Вита осматривается по сторонам. Она в такси у подъезда дома Киры. Над ней горит лампочка, включенная водителем для удобного подсчета денег.
– С вами все в порядке? – спрашивает таксист, заметив слезы на ее щеках.
– Да-да, все хорошо. – Она достает из кармана три купюры по сто рублей, отдает ее водителю и выходит из машины. – Сдачи не надо.
– Спасибо, – слышит она перед тем, как такси трогается с места.
Вита стоит перед входом в подъезд. Не двигается, словно перед ней возникла невидимая стена. Закрывает глаза, делает глубокий вдох и, наконец, заходит.
Глава 3
Редактор женского глянцевого журнала – не о такой профессии мечтал Влад, поступая в университет несколько лет назад. Но судьба распорядилась именно так. Если поначалу это было в крайней степени непривычно, то сейчас он полностью вошел в эту стезю. Приличные деньги и некропотливая работа – довольно неплохой вариант развития событий. Но естественно, как и в любом другом месте, не обходилось без минусов, начиная с того, что работать в женском коллективе – это кошмар.
Эти настоящие журналистки, несмотря на все свое дружелюбие, чаще вызывали раздражение, чем восхищение. И дело вовсе не во внешнем виде – здесь-то как раз почти все на достойном уровне – и даже не в неуместном кокетстве. Дело в том, что за этими любезными мордашками прячется сплошное лицемерие. Это отражается как в общении, так и в материале, который они несут на вычитку и редактуру.
«Откажитесь от химии – покоряйте сердца мужчин естественной красотой!» Такое могла написать только противница косметики, ведь так? Нет – все в точности наоборот. Когда смотришь на автора данной статьи, складывается впечатление, что если плеснуть в нее стакан воды, то она растворится, как ведьма из «Волшебника в стране Оз». Может не полностью, но лица уж точно различить не получится.