Но что откуда поднялось!
Не дрогнула рука!
Он бил ее, чтобы убить!
Он бил - наверняка!
И в страшном ужасе она
Сумела убежать.
Была дорога не длинна
Сумел ее догнать.
И, руку вывернув ее,
Рванув наоборот,
Опасной бритвой глубоко
Мгновенно вскрыл живот...
...Стрекочет гулко вертолет
С крестами на борту,
В столицу Галю он везет
В горячечном бреду.
Она о детях говорит,
И что не может быть,
Чтобы Карим, ее Карим
Хотел ее убить!
На летном поле вертолет
Уж "скорая" ждала
Под вой сирены, стук колес
Галина умерла.
Но это - не конец еще.
Точнее - не финал.
Я расскажу сейчас вам то,
Что сам вчера узнал.
Кариму дали восемь лет
Какая чепуха!
Не видел суд в убийстве том
Особого греха.
И тридцать лет почти прошло,
И Галя ТАМ - одна,
Поскольку бабушка ее недавно умерла.
А сыновья бы не нашли
Где погребли их мать.
Да и не принято у НИХ
Могилы навещать.
Но не о том... Но не о том...
Вот вспыхнула война,
И разделен Карима дом.
Враги - те сыновья!
Один - он истинный таджик:
Обрезан, обращен.
Второй - без дуриков мужик
Живет без веры он.
А два других - совсем не те.
В далекой Костроме
Не мусульмане, не в Христе
Себе, брат, на уме.
А Пенджикентским братьям власть
Нациодемислама
Как говорят, совсем не в масть:
Один - чтил не того имама,
Второй - кафир, и слишком бел. Как Галя, его мама.
Какая смерть любого ждет?
От пули, от насилия?
Они в спасение бегут
В далекую Россия.
Вот в доме тетки - чистый сброд
Четыре маргинала!
И каждый о своем "поет"
Эх, знала б только Галя!
Пошто она в чужой земле
Убита и забыта,
Как будто сыновья ее - четыре паразита.
Смотрю на всех, на четверых
Куда, зачем, кому?
И той любви, тех, молодых
Всех жертв я не пойму.
Куда им голову склонить?
И что - Россия им?
Отец женился еще раз
Он вышел молодым.
И вновь наделал он детей
Немного - восемь душ.
И были те ему родней
Ведь Гале он - не муж.
Когда детей суд разделил,
Двоих отдали дяде.
Но был отец двоим чужим,
И жили здесь некстати.
А уж о "русски" говорить...
Лишь про себя, в уме,
Пришлось их тетушке растить
В далекой Костроме.
И что теперь? И кто они?
И что у каждого внутри?
Кто дом их, кто семья?
Об этом забывать нельзя!
Об этом нам молчать - нельзя!
Об этом думать и решать
Придется нам, друзья!
Постскриптум:
А чьих матерей не убили
С детьми полукровками
Коленом под зад!
И даже суды их не разводили:
Хади на Россия. Хади на Москва
И на своя Ленинград!..
26 августа 1997 г.
РУССКИЙ ГЕНИЙ
Светлой памяти моего друга, Геннадия Алексеевича Свириденко.
О. если бы только портретные гении
Замкнули русского гения круг,
Какое и в чем было бы продвижение?
Что знал бы о нас и Запад и Юг?
В нем все удивляло открытостью,
легкостью,
Не помню я встречи первого дня:
Женились родители Генины вскорости,
Когда родила меня мама моя.
И больше скажу: у родителей Гениных
В жестоком и смутном времени том
На свадьбе родные мне бабушка с дедушкой
Были им матерью и отцом.
Не буду писать, что война та наделала,
Что после войны было тоже не мед,
Что вынесли в семьях осиротелых,
Кто знает, кто помнит - меня он поймет.
И хоть небольшим (самих в доме пятеро)
Подспорьем была Генина семья,
Пришел с войны дядя Леша, "батя",
И не был чужим в том доме и я.
Не буду о сотнях сюжетов
Поры той нелегкой писать,
Последнюю четверть, чуть не каждое лето
Пришлось мне в больницах лежать.
Рывком догонял одноклассников
Во всем, вплоть до грамматики,
Но выглядел очень слабеньким
По физике и математике.
Вот тут я впервые заметил
(как это казалось странно!)
Окружность чертил - без циркуля!
Без точки внизу - медиану!
Таращил глаза я на чудо
Ну просто конец света!
А Гена смеялся не грубо:
"Проверь. Здесь ошибки нету".
Мы в разных учились школах,
Но виделись иногда
Такая вот переменчивая
В школьные годы судьба.
Он просто блистал в математике,
И шалость - без циркуля круг,
Сильнее я был в грамматике,
Он - в сфере точных наук.
Такому бы - вуз и наука,
Но бедным - выбора нет,
И нам повезло крупно
Техникум в пару лет.*
И до призыва в армию - год работы всего!
На стройках по ирригации
Многие знали его.
Но стоп - о труде мы успеем,
Посмотрим другие дела.
О, как мандолина пела
В Гениных крепких руках!
На выставках самолеты
Из цельного оргстекла,
И удивлялись пилоты
Так точно и без станка.
Они его знали не с этой
Совсем с другой стороны:
В прыжках с парашютом в два метра
Он в круг попадал с высоты.
Мы днем проходила город
Без денег - в той бедности лет,
За городом наш поселок,
Мы шли "настрелять" на обед.
На рубль - десяток пулек.
Пятерка - за сто очков.
И тирный хитрец думал - надует
Двух сосунков - дурачков.
Я - стрелок заурядный,
И в руки винтовку не брал,
Отшучивался: "Я не завтракал"
Гена один стрелял.
И точно ложились пули
В десятку, одна за одной,
И злился мужик, что его обманули
Забрали его "четвертной",
И скоро в каждом тире
Ему не давали стрелять,
Как будто Гена - сам Тилик*
Кто хочет деньги терять!
Традиционные школьные гонки
Был в моде велосипед,
У Гены успех был громкий
Я знал, ему равного нет.
Шутя он мне показывал
На "велике" чудеса
Как ехать, не опуская, переднего колеса.
Вот если б не знал его лично
С рожденья до смертного дня,
Что может быть в жизни все на "отлично",
Не убедил бы никто меня.
И в модном тогда баскетболе
В семнадцать - гигантский успех,
Я знал, что во взрослой сборной
Он снайпер - лучший из всех.
Застать не могу его дома:
Сегодня он здесь - завтра там.
Он - в сборной республики по волейболу.
Правда, у юношей, но капитан.
В майские теплые воды
Все школы выходят на старт
Был Гена пловцом от природы,
И взял больше всех наград.
А как он водил машину!
Я жив - Гена был за рулем!
В Алайской долине* в проклятой лощине
Легко оказаться и днем.
Мы - ночью. На скорости. На ровной дороге.
Вдруг - резкий зигзаг.
Сумел по оси крутнуть он машину
В метре остался коварный овраг.
Как просто, легко, словно падало с неба
Все давалось ему:
Рисунок, механика, фотодело
Хватило б десятку, что было дано одному.
Смеялся мой Гена: мне служба не служба
Все три года была
Меня посылали куда только можно
Плавать и петь. Играть и стрелять.
Такие вот были дела!
На базе тяжелых, ракет сверхсекретных
Узнал о талантах его генерал.
Кто мог бы подумать! - простого, из смертных
К себе в кабинет он позвал.
"Сержант Свириденко! Мне доложили:
В ракетах для вас - ничто не вопрос,