К счастью или к несчастью, но настоящей она быть не может.
– Не бойся ничего, любимый… Мы здесь втроем… Втроем!
– …Тебе скоро станет лучше… вот увидишь… Раньше ты придумывал и верил в придуманное, а теперь не веришь тому, что существует… Но это как… как настройка резкости, понимаешь… все, что ближе или дальше, выглядит размытым… Скоро ты будешь видеть вещи так, как мы с Венсаном…
Они с Венсаном… А что, если ударить, вышвырнуть этого оборотня в окно? Может быть, так он избавится от него к приходу Изабеллы? И ребенка туда же. А если они существуют? Если те, кто представляется ему Изабеллой и неким Венсаном, в действительности Мариетта, ассистентка, и какой-то ребенок, пришедшие его навестить? Вот так и убивают людей, когда сходят с ума. Поль поставил пустую чашку на стол.
– Да… как вы с Венсаном…
Он снова растянулся на диване. Ему вспомнились слова Карлена: «Я спросилу нее, почемуу вас нет детей…» Кто-то шершавым языком лизнул его в лицо. Поль рывком сел. У дивана стоял невесть откуда взявшийся большой черный пес. С удивлением поглядев на Поля, он попятился и зарычал.
– Альбер, молчи! – прикрикнула Изабелла. Поль тоже смотрел на собаку.
– Что это такое? – пробормотал он.
– Твой пес. Ты его забыл? Как сына…
– И его зовут Альбер?
– Ты же сам его так назвал, когда мы три года тому назад купили его Венсану…
– Но когда я пришел, никакого пса не было…
– Он был в своей комнате.
– В своей комнате? У этого пса есть своя комната?
– Да нет же, в комнате Венсана. Альбер, да замолчишь ты наконец? Будь умницей!
Альбер посмотрел поочередно на Поля и Изабеллу, потом повернулся к ним спиной и улегся под стол. Положив морду на лапы, он не сводил с Поля глаз. Этого призрака не так легко будет вышвырнуть в окно, подумал Поль. Скорее Альбер вынудит его выпрыгнуть с третьего этажа. Он встал, подошел к окну, поднял штору, открыл створку и выглянул наружу. Вид двадцатиэтажной пропасти заставил его отпрянуть назад. Альбер зарычал, Изабелла вскочила на ноги.
– Что еще стряслось?
– Я…я думал, что наша квартира на третьем… Изабелла обняла его за плечи.
– Бедненький ты мой, наконец-то я начинаю понимать. Раньше мы жили в другой квартире, действительно на третьем этаже. Но потом, когда родился Венсан, нам пришлось переехать в квартиру попросторней…– Губы ее горько скривились. – Ты забыл все это!
Амнезия? Только этого не хватало!
– Скажи,– возбужденно заговорил он,– где я, по-твоему, был перед этим?
– В отделении Карлена, где же еще?
– Так. А почему я там был?
– Да ведь ты проходил обследование! Ты был совершенно изнурен работой! Упал в обморок прямо в лаборатории.
– Ага, – сказал Поль,– значит, лаборатория, по крайней мере, еще существует…
– Хоть об этом помнишь!
– И ты работаешь там вместе со мной! Она широко открыла глаза:
– Помилуй, Поль, я ушла оттуда пять лет назад, когда забеременела!
– Ах да! У меня амнезия. Все та же проклятая амнезия?
– Н-ну… да, Поль. У тебя амнезия!
Он снова сел на диван. Выходит, он – человек, занимающийся исследованиями в области восстановления нарушенной памяти, теперь вдруг сам стал идеальным пациентом. Разумеется, при таком объяснении все вставало на свои места: изнурение, срыв и черный провал.
Но это было уже слишком. Поль снял трубку телефона и набрал номер лаборатории. Его он не забыл. Ответила ему Мариетта, лаборантка.
– А, здравствуйте, Мариетта. Благодарю вас. Мариетта нерешительно спросила:
– Вы… надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, Поль?
– Да, да, я чувствую себя хорошо. Спасибо, до завтра. Он положил трубку.
– Прости меня. Я хотел… Мне нужно было… Изабелла подбежала, прижалась к нему:
– Ну конечно, любимый!
На душе у Поля по-прежнему было тяжело. Придется ему теперь жить с этим ужасным ребенком и слюнявым псом: не отрекаться же от семьи.
За завтраком Поль обнаружил в кармане пиджака ключи, которых никогда прежде не видел. Отложив бутерброд, он показал их Изабелле.
– Ты знаешь, что это за ключи? – спросил он. Изабелла кивнула – понимающе, мягко.
– Это твои ключи от машины, Поль.
– Что ты такое говоришь? Уж их-то я помню!
– Погоди. Ты помнишь, от какой?
– Само собой, от «дофина»!
– У нас уже два года «студебеккер». Поль внимательно посмотрел на Изабеллу, потом на связку с тремя ключиками.
– «Студебеккер»? – тупо повторил он.
– Посмотри сам. Синего цвета, прямо под окнами.
Поль встал и подошел к окну. От высоты в двадцать этажей у него снова закружилась голова. Но синий автомобиль действительно стоял внизу. Длинный, шикарный.
Поль в задумчивости возвратился на место.
– Так, значит, мы разбогатели? – спросил он почему-то саркастическим тоном.
– Наступило время получать проценты с прибыли от продажи твоего препарата.
– «Меморила»? Изабелла кивнула.
– Мне казалось, что я продал формулу только в начале года…
Она улыбнулась.
– Да нет, гораздо раньше. Поль задумался.
– Мне казалось, что мы тогда решили… ну, я решил усовершенствовать его, прежде чем…
Он не закончил фразу, осознав, что говорит с Изабеллой так, будто она по-прежнему работает вместе с ним… Решив сменить тему, Поль спросил:
– А, кстати, где Венсан?
– Он еще спит.
– Прости, что я не сразу о нем вспомнил… Изабелла снисходительно покачала головой.
– Для тебя он словно только что родился. Ты не привык. Ты думаешь о нем…
– Долго ж ты перехаживала, раз он родился пятилетним.
Оба рассмеялись. Но смех прозвучал неестественно.
Достав из кармана ключи, Поль направился к «студебеккеру». Он не удержался и воровато оглянулся по сторонам, словно собирался его угнать.
Открыл дверцу и сел за руль. Автомобиль и впрямь не имел ничего общего с «дофином». Автоматическая коробка, стекла с электроприводом… роскошь. Трогаясь с места, Поль с непривычки чуть было не задел машину, стоявшую впереди. Впрочем, приноровился он очень быстро. Оказалось, что"студебеккером» управлять гораздо легче, чем маленькой машиной примитивной конструкции. В салоне был приемник. Поль включил его. Грянул оглушительный твист. Поль уменьшил громкость и с полуулыбкой смутного удовлетворения поехал к Сальпетриер.
Мариетта вошла в лабораторию в ту самую минуту, когда Поль разглядывал стеклянную перегородку.
– Здравствуйте, Поль,– с улыбкой сказала она.– Я вижу, у вас прекрасное самочувствие.
– Здравствуйте, Мариетта. Я думаю, оно у меня было бы еще лучше, если б я мог понять, каким образом вы сумели так быстро сделать ремонт.
Взгляд Мариетты выразил непонимание.
– Какой ремонт? – спросила она. Теперь удивился уже Поль.
– Да этой перегородки, которую я разбил…
– Простите? – спросила Мариетта. Поль пристально посмотрел на нее.
– Уж не хотите ли вы сказать, что я ничего не разбивал?
Мариетта не ответила. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Неловкое молчание нарушил вошедший Дармон.
– Привет, Поль! Рад тебя видеть!
– Я тоже. Избавь меня от одного сомнения…
– Если сумею…
– Эту перегородку вчера ремонтировали? Дармон окинул перегородку взглядом.
– Конечно, нет! Она ведь в полном порядке, разве не так?
– Да-да,– согласился Поль.– Она в полном порядке.
На какое-то время он погрузился в созерцание перегородки, потом повернулся к хранившим молчание Мариетте и Дармону.
Широким шагом Поль вышел в коридор. Оставшиеся в лаборатории продолжали молча смотреть друг на друга.
Поль и Карлен были одни в небольшой аудитории. Карлен, примостившись на краю стола, поигрывал молоточком для проверки рефлексов.
Поль некоторое время ходил взад и вперед, потом остановился перед Карленом.
– Таким образом,– сказал он ровным голосом,– после моего обморока в лаборатории вы продержали меня в отделении двое суток. Ни бреда, ни агрессивного поведения, ни попыток крушить окружающие предметы… и я перед тем не принимал никакого препарата, так?