Поэтому, сделав глубокий вдох, Кира взяла со стола меч и пошла в тронный зал, где после одного единственного взмаха этого самого меча должно было всё закончится...
6
Говорят, воспоминания делают нас теми, кто мы есть, и прошлое определяет нас. А если ты бессмертный страж мрака, на счету которого убийств больше, чем (даже при всём желании) получилось бы вспомнить… Приятного мало, учитывая, что здесь, в Эдеме такие воспоминания, кажется, способны убить.
Будто одного лишь приговора смертной казни не достаточно, и чары этого места словно нацелены заставить тебя ещё и сожалеть о содеянном, заставить ощутить тебя боль от раскаяния. Наверное, поэтому мечнику Арею «повезло»: смерть всего лишь одного человека вызывала у него боль. Хотя в своей страшной силе она, несомненно, превосходила все прочие. — Что это? — бесцветным голосом спросил Арей, когда в его камеру зашёл один из стражей, держа в руке нечто похожее на маленький хрустальный шар. Внутри которого что-то переливалось сине-голубым, билось о стенки, словно было живым и отчаянно хотело вырваться наружу. — Последнее воспоминание. И тут Арей понял, что уже слышал об этом артефакте: он заставляет прочувствовать самый счастливый момент твоей жизни. И стражам мрака перед казнью их дают не с проста. Арей бы даже хмыкнул на такой «благородный» жест от служителей света. Если бы не понимал, зачем это придумано.
Ведь обычно у слуг мрака, какой бы долгой не являлась их жизнь, не было никаких счастливых воспоминаний. И то, что они видели с помощью этого артефакта перед смертью, должно было лишь доказать каждому из приговорённых всю бессмысленность их жизни. Это должно было добить заключённого прежде, чем это сделает острый меч. Но Арей лишь улыбнулся, касаясь протянутого светлым стражем артефакта, и, прикрыв глаза, всецело отдался в его власть. Здесь светлые просчитались: у Арея были счастливые воспоминания. У Арея когда-то имелся смысл жизни.
Хотя, возможно, это был действительно прощальный благородный жест. От того, кто точно знал, что именно Арей увидит, прикоснувшись к этой сфере? Но обдумать до конца эту мысль, равно как и ощутить возможную благодарность, Арей не успел: он снова был с той, кто целых (и в то же время ничтожно коротких) несколько лет делал его исключительно счастливым... — Вы так не представились!
— Моё имя Арей.
— А-а-ре-ей… Знаете, а звучит по-прежнему так, словно Вы всё ещё не представились. Но! Вы спасли мне жизнь — не хочу быть слишком придирчивой. Быть может, в следующий раз…
— В следующий раз? Как скажете…
— Ливия. Меня зовут Ливия Бэлл. Да, говорят, прошлое определяет нас. Мы только лишь способны, как можно глубже, хоронить в себе ту память, что приносит нам боль, и игнорировать тот факт, что историю нашей жизни этим всё равно не сотрёшь.
У мечника Арея до недавнего времени тоже была такая могила.
Но лишь перед лицом смерти Арей понял: он рад тому, что раскопал её. И никакая боль от случившегося не могла затмить той истины, что несли с собою эти откопанные воспоминания. Его жизнь больше не имеет смысла — вот, в чём заключалась эта истина. И вся ирония в том, что именно смертное и слабое существо смогло раскрыть ему — всемогущему стражу мрака — глаза на эту неприятную правду. Поэтому ведомый сейчас в зал суда, где его должны были казнить, Арей не чувствовал больше никаких сожалений, не чувствовал в себе желания попробовать отвоевать себе свободу.
Всему приходит конец, просто сегодня настал конец именно его жизни. И Арей впервые был не против, был готов принять такой исход. Вот только тогда, звеня кандалами, что надели на него светлые (будто без своего дарха он мог бы сбежать из Эдема), Арей ещё не знал, что не все готовы принять его смерть как возможный исход, не все согласны с его решением сдаться...
7
Любовь — странная вещь. И никаким чарам тьмы или света не сравниться с тем влиянием, которое она способна оказывать на попавшего в её сети несчастного. Как и никакие чары света и мрака не сравнятся с теми последствиями, посреди которых ты однажды можешь обнаружить себя, и с которыми тебе предстоит жить. Особенно печально и невыносимо, если твоя жизнь — это бездонная вечность…
Именно так на занятиях «природа людей» и говорил своим ученикам — совсем ещё юным стражам света, прежде не покидающим пределы Эдема — Троил. Так он пытался объяснить те или иные катастрофы, войны и множество других страшных вещей, к которым не требовалось прилагать руку даже стражам мрака, обожающим чинить раздор и хаос — все эти вещи случались из-за любви. Это понимание было важно, особенно при последующем распределении душ.