— По Вашим словам, любовь как-будто всё оправдывает? — спросил один из учеников.
И сейчас, столетия спустя, Троил уже и не помнил, что именно он тогда ответил (наверняка, какую-нибудь замудренную чушь!). Но сам вопрос Троил не смог забыть. Ведь он не раз появлялся в памяти, а в какой-то момент превратился в самое настоящее оправдание.
Да, любовь оправдывает всё. Снимает все запреты.
Светлым Стражам, в отличие от Слуг Мрака, не воспрещалось любить. Вот только это чувство должно было распространяться на всех и всё, что однажды сотворил Создатель. Троил твердил это снова и снова своим ученикам и сам свято верил в этот постулат. Пока не встретил Её.
Да, именно с большой буквы, потому что всё человечество померкло перед той, чьё имя даже сейчас, спустя столетия, заставляло сердце сжиматься от любви, которая успела из чего-то прекрасного превратиться в разрывающую на куски непреодолимую силу.
Её звали Ливия Бэлл. И Генеральный Светлый Страж Троил был готов абсолютно на всё ради этой женщины...
— Я не знаю ни одного более достойного, Троил, и именно тебе я доверяю это. Отныне ты — хранитель времени, — сказал перед смертью тот, чью должность занял Троил, став главой Эдема, всех Светлых Стражей и, как оказалось, артефакта, способного менять ход времени.
Тогда ещё ни умирающий наставник, ни сам Троил не знали, что намного лучше было бы, окажись этот артефакт тогда уничтожен. Потому что только так Троил смог бы сдержать данное наставнику обещание и не взять после на себя другое обещание — то, о котором он не переставал жалеть.
— Обещай мне, Троил, обещай... Ты спасёшь моего ребёнка, спасёшь мою дочь, — умоляла его перед своей смертью Ливия Бэлл.
И Троил не мог не выполнить её просьбу. Даже несмотря на то, что Ливия ошибалась: её ребёнок уже был мёртв, его уже было невозможно спасти, душа уже покинула тело. А спустя ещё несколько минут умерла и сама Ливия.
Стражам Света было запрещено воскрешать. И, казалось, не было греха, страшнее этого. Казалось... Но когда тобой движет сила любви, и у тебя есть артефакт, способный поворачивать время в спять...
За несколько секунд в сознании Троила пронеслись все варианты возможного изменения времени таким образом, чтобы его поступок не повлиял на ход истории. И Троил этот способ нашёл.
Троил понял, что в его силах не только спасти и Ливию, и её дочь, но и предотвратить её встречу с тем, кто погубил их обеих.
Нужно только воскресить ребёнка и перенести его на несколько лет в прошлое, сообща Ливии Бэлл, что этот младенец послан ей свыше. И это даже не будет неправдой, учитывая, что для воскрешения ребёнка Троил использовал часть своей бессмертной сущности, которую поместил в уже мёртвое тельце.
Тогда идея не казалась такой уж безумной, учитывая, что кроме «создания новой жизни», Троил помогал и женщине, которую любил. Ведь уже имея ребёнка и находясь под присмотром Троила, эта женщина никогда не свяжет свою жизнь с тем, кто её сейчас отнял.
Троил ошибался. Не только любовь является опасной вещью — таковой является и время.
Только его опасность заключается не в громких поступках и страшных последствиях, а в том, что, как бы ты не старался его изменить, оно всё расставит по своим местам, а вдобавок — ещё и сделает тебя самым несчастным на всём свете.
Потому что, уничтожив после содеянного артефакт времени, Троил больше был не в состоянии что-либо изменить. Не в состоянии был исправить или отменить своё решение, принятое несколько веков назад.
Ведь надо было просто спасти от смерти Ливию Бэлл, женщину, которую он любил до сих пор, а не её дочь, отцом которой было самое ненавистное Троилу существо — страж мрака.
— А что насчёт раскаявшихся? Не думаю, что стоит рассматривать их прошения и мольбы оказаться после смерти в Эдеме? С какой стати?
Троил посмотрел на девушку — своё создание, свою ошибку — и не мог поверить, что вместо чистой, доброй и великодушной Ливии, он выбрал это… существо, которое с каждым днём всё больше становится похожей на своего отца, к которому Троил пытался внушать Кире многие годы ненависть. Но, желая вызвать в Кире это чувство, он лишь приближал её к мраку.
Поэтому единственным решением было покончить со всей этой историей раз и навсегда: погрузить Киру снова в глубокий «сон», который больше, (как бы не требовали того обстоятельства) не должен был быть прерван.
Да, именно так Троил и собирался закончить эту историю о своём неудачном эксперименте, историю своей попытки играть в Создателя.