За неделю я с трудом сумела дописать до этого предложения и снова отправилась с визитом к Морскому льву. Он жадно пробежал рукопись глазами, удерживая на лице выражение безразличия. Закончив читать, Морской лев неожиданно сказал:
— Если в каком-нибудь из номеров у нас вдруг образуется окно, возможно, мы напечатаем твою историю. — Он снова сунул мне плитку западного шоколада и быстро отвернулся, будто желая утаить от меня свои мысли. — Кстати, гонорары авторам мы принципиально не платим. Если тебе нужны деньги, попытайся вступить в союз писателей.
Однажды я прилетела в Ригу на очередную конференцию. Мне сразу бросилось в глаза, что некоторые участники искоса поглядывают на меня, при этом в их взглядах нет знакомого мне недоверия, а есть нечто другое. «Может, я что-то упустила», — предположила я. В перерыве участники разбились на группки и перешептывались. Когда я приблизилась к одной, люди быстро перешли на латышский, и я не поняла ни слова. Я убежала в коридор и встала у окна. Меня догнал человек в очках.
— Я прочел ваше произведение! — обратился он ко мне.
Другой человек услышал его слова, торопливо подошел к нам и воскликнул, краснея:
— Вы так интересно пишете! Жду не дождусь, когда выйдет продолжение!
Дама, которая, кажется, была его женой, прильнула к нему, улыбнулась мне и шепнула своему супругу:
— Вот это тебе повезло! С автором познакомился!
Спустя недолгое время вокруг меня уже толпились десятки людей. Не сразу, но до меня дошло, что Морской лев напечатал мою автобиографию в своем журнале, ничего мне не сообщив. Этот поступок показался мне очень обидным.
Конференция закончилось раньше назначенного срока, и я со всех ног помчалась в книжный магазин на центральной торговой улице, чтобы отыскать заветный журнал. Продавец огорошил меня известием, что если мне нужен свежий номер, который сейчас у всех на устах, то он уже распродан. Окинув меня взглядом, продавец добавил:
— В театре напротив ежедневно дают «Чайку» по пьесе Антона Чехова. Актер, исполняющий роль Треплева, сегодня купил экземпляр этого журнала. Он играет нынешним вечером.
Я поспешила в театр и постучалась в застекленную дверь так сильно, что она треснула. К счастью, этого никто не видел, если не считать молодого человека с перекошенным лицом на плакате. Он подмигнул мне правым глазом, как бы приободряя: «Спокойно, никто ничего не заметил».
Рядом с театром находился парк. Выпив там стакан кваса, я коротала время за чтением газет, которыми были обклеены стены киоска. Ровно за час до начала представления я вернулась к театру.
— Мне нужно поговорить с Треплевым, — обратилась я в окошечко кассы.
До спектакля час, — ответили мне. — К артистам сейчас никого не пускают.
Это был отказ, категорический и недвусмысленный. Пришлось купить билет на представление, возвратиться в парк и выпить еще стакан кваса. Часом позже я с надменной миной вошла в театр через парадный вход и заняла место в зрительном зале. Происходящее было для меня таким непривычным. Работа в цирке отнимала все мои силы, и прежде мне не доводилось смотреть чужой спектакль, тем более со стороны публики. Кроме того, театральный мир и мир цирка, как Восток и Запад, разделяла прочная стена. В этот день я поняла, что зря пренебрегала театром, зря вела себя как ребенок, который отказывается есть те или иные овощи, даже не попробовав их на вкус. Я могла бы многому научиться в театре, например тому, как менять темп представления или сочетать меланхолию с юмором. Знай я об этом в те времена, когда выходила на цирковую арену, непременно устраивала бы себе театральные вечера.
Представление было изысканным, особенно аппетитной мне показалась мертвая чайка на сцене.
После спектакля я пробралась в гримерную, где резко пахло пудрой. Перед настенными зеркалами стояли разноцветные баночки с косметикой. Актеры еще не вернулись. Я увидела искомый журнал, схватила его, торопливо перелистала и нашла текст собственного сочинения. Над ним имелся заголовок, но я не припоминала, чтобы как-то называла свой рассказ или просила кого-нибудь сделать это. Разумеется, дурацкий заголовок «Буря оваций моим слезам» придумал Морской лев. Мало того, он приписал, что это первая часть, а значит, будут и следующие! Негодяй анонсировал продолжение, даже не посоветовавшись с автором! Нет, его самоуправство определенно зашло слишком далеко.