- Тьфу, - сплюнул я, почувствовав боль в районе лба, потом добавил: - Мрази.
Если плевок относился к инциденту с дверями, то оскорблял я пиратов. О пленниках никто не позаботился. Со связанными руками и ногами, они беспомощно скользили по палубе: то в одну сторону, то в другую. Часть из них уже смыло за борт. Будь я букмекером, то можно было бы организовать ставки на то, кто из них погибнет последним.
Я схватился за канат, протянутый вдоль борта, и телепортировался. Среди пленных с удивлением увидел Филю. Он снова был связан, хотя я хорошо помню, как освобождал его. Парень сумел зацепиться за мачту и чувствовал себя в относительной безопасности, если так можно выразиться о человеке, пленённом пиратами, связанном по рукам и ногам и оказавшимся в жестокий шторм на утлом суденышке. Несмотря на это, если была бы ставка на то, что кто-то из команды погибшей "Черепахи" выживет, то я бы рискнул поставить на Филю пару ломаных грошей.
Так, отвлекаться на идиотские мысли больше некогда. Первого же попавшегося на пути пленного, я сумел освободить рапирой. Избавил его от веревок и, превозмогая вой ветра, прокричал в заросшее волосами ухо:
- Ползи в каюту!
Он встал, ухватился за ванты, но судно так швыряло на волнах, что матрос плюнул на это дело и решил ползти, как я, собственно, и приказывал.
Я еще восемь раз проделал трюк с освобождением и оправил матросов вслед за первым из них. Последним был Филя. У него на лице сиял громадный синяк. Я освободил его, и мы вместе двинулись к каюте. Он полз впереди, но я телепортировался и оказался сразу возле дверей каюты. Вопросов было множество, но я их отложил до покоев капитана. Наконец мы оказались внутри них. Матросы нас ждали.
- Так, - громко произнес я, привлекая внимание, хотя все взгляды и так перекрестились на мне. - Вы ненавидите меня, мне плевать на вас, но сейчас только совместная работа может нас спасти.
Они хмуро смотрели на меня. Страха в глазах, почему-то было меньше, чем когда я расспрашивал их о башне. Сейчас выяснится, кого они боятся больше: меня или шторм. Их десять - я один. Они безоружные - я маг, но на мне проклятие провидец.
- Кто из вас старший офицер? - спросил я, сумрачно глядя на их рожи.
- Ну, я, - неохотно ответил один из них. - Квартирмейстер.
- Не презентабельно ты выглядишь, квартирмейстер, - попенял я ему. - Принимай на себя обязанности временного капитана и специалиста по решению чрезвычайных ситуаций. Чего застыли? Быстро на палубу! Если выживем, вот вам крест, всех отпущу и еще денег в дорогу дам.
Я кинул группу, назначив лидером квартирмейстера. Матросы со смешанными чувствами покинули мнимо безопасную каюту. Удалось-таки установить контакт, несмотря на "ненависть".
- Филя, стой, - попросил я парня. - Откуда синяк? Где команда корабля и что, млять, вообще происходит?
- Они упились практически вусмерть, а тут штор начал приближаться. Я к капитану, а он сказал не мешать. Я не отставал. Он меня по морде и связал. Команда, та ее часть, что на ногах могла еще стоять в кубрик и там продолжила пьянствовать... оставили кого-то за штурвалом. Так он вместо того, чтобы править кораблем, к бочке присосался и уже не смог подняться... а потом, потом, наших волна... за...за... - Филя начал заикаться, на глазах появились слезы.
- Прорвемся, боец, - грубовато подбодрил я непися. - Выживем, поговорю с одним старым гномом, пристроит он тебя куда-нибудь на сытную должность. Заживешь, жену найдешь, детей нарожаете, ну, она в смысле, а ты это...
Парень начал красней. Румянец покрыл его щеки. Так уже лучше.
- Господин, а у вас есть жена? - неожиданно поинтересовался НПС.
- Девушка была, - протянул я, думая о чересчур любопытных неписях. - Расстались. У нее ТАМ знаешь, какие волосы были? Вот я и не выдержал - парень стал пунцовым как помидор. - А разве ты бы смог встречаться с усатой девушкой? Всё, хватит лясы точить. Вперед, на борьбу со стихией!
Мы поползли на палубу. Квартирмейстер стоял за штурвалом и пытался развернуть пакетбот носом к ветру. Он одним концом каната обвязался за пояс, а другой привязал к штурвалу. Матросы, обезопасили себя практически так же, только привязались к корню мачты. В их руках я с удивлением увидел топоры. Откуда они их успели взять? Мелькнула мысль, что они пойдут сводить счеты, но матросы начали рубить мачту, выше того места, где они привязались. Они что от страха одурели? Лучше бы пошли пьяни мстить. Вот действительно была бы "Сладкая Месть". На хрена мачты рубить?!
- Что они делают? - заорал я Филе испуганно. - Как мы без мачт?
- Так нужно, - прокричал он. - Паруса не убрали! Если не срубим, то корабль опрокинется.
- Рубите ее к такой-то матери! - выкрикнул я и скастовал в мачту шаровую молнию. Матросы испуганно отпрыгнули, а заклинание лишь опалило мокрое дерево. Тогда я использовал "Проклятый ветер Маауд". Мачта почернела. Вроде сработало.
- Рубите! - крикнул я и зачем-то попытался встать на ноги.
Пребывая в состоянии стресса, я на мгновение позабыл о магии и хотел своим ходом рвануть к матросам и помочь им. Желание было хорошее, но глупое. Я тут же упал и покатился к фальшборту. Еле успел уцепиться за канат. Если бы оказался в океане, то с моей-то выносливостью немного побарахтался бы и улетел к джиннам на точку возрождения, потеряв кругленькую сумму денег.
В связи с этим подумал: почему Утопия не позволяет портануться или телепортироваться из воды, а зависнув в воздухе на левитации, легко можно использовать подобные умения? Вот если же сейчас сдохну, то обратно на корабль уже не смогу вернуться, так как с помощью свитка-портала в море-океан-реку, даже на судно, с суши портануться нельзя, если корабль не в прямой видимости.
Я судорожно начал обвязываться канатом. Филя делал тоже самое. Раздался страшный треск. Мачта упала в океан, утащив за собой парус и часть такелажа, и поплыла за кораблем. Матросы привязали ее толстым канатом к судну. Крепкий морской узел не должен подвести нас.
Пакетбот стал заметно более устойчив на воде. Люди принялись за вторую мачту. Тут я уже не мог помочь своим дебаффом. Придется так стучать топорами. Они справились почти так же быстро: приноровились что ли. Рухнула вторая мачта, подняв тучу брызг. Уже две мачты плыли за кораблём, их едва-едва было видно за стеной проливного дождя.
Филя прокомментировал срубленные мачты словами:
- Ну, всё, теперь только на Бога надеяться.
- Самим бы не сплошать, - проговорил я в унисон парню.
Судно легло в дрейф. Волны перекатывались через палубу, захлестывая ее. Дождь лил как из ведра, даже как из двух ведер, беспрерывным потоком бомбардируя корабль. Крупные капли оставляли следы на воде и сглаживали гребни волн. Сила ветра была таковой, что будь у меня уши, как у чебурашки, то они зверски измордовали бы меня до обморочного состояния. Всю эту мощь стихии сопровождали раскаты дьявольского грома и зигзагообразные изгибы молний, росчерки которых складывались у меня в голове в слово "конец".
На ум пришла совершенно дурацкая мысль, что сюда бы перенести из загробного мира Ивана Айвазовского. Он бы столько шедевров намалевал, до конца жизни хватило бы.
Сквозь рёв ветра, донесся крик квартирмейстера:
- Всем укрыться в каюте!
Матросы потянулись в бывшее логово капитана, а теперь временно мое. В этот момент корабль начал взбираться на чудовищно огромную волну. В душе появилось какое-то неприятное сосущее чувство, словно я влюблен в кого-то и меня ждет жёсткий облом.
Тем временем, ветер стал просто ошеломительно силен. Он сдувал шапку гигантской волны, и на нас летели потоки воды и клочья пены. Пакетбот забрался на вершину океанской горы и завис на самом гребне.
В романе Жюля Верна "Дети капитана Гранта" учёный-географ Жак Паганель назвал Альпы "карманными" горами, этого же водного монстра, он вряд ли бы охарактеризовал так уничижительно, несмотря на всю свою стойкость и мужество.