В противоположность этому, р. Иссохор-Дов защищал р. Вольфа и оправдывал избранный им путь. Завязалась дружба между зятем маги да и шурином раввина. Р. Иссохор-Дов установил даже особое время для совместных занятий с р. Вольфом.
В то время жил в Любавиче некто по имени р. Шолом-Гершон. Он был простым человеком, зарабатывавшим на жизнь тем, что торговал по соседним селам. К тому же он был мясником. Все знали, что р. Шолом-Гершон честный, Б-гобоязненный еврей. Он соблюдал все заповеди и к тому же был хотя и скромным, но на свой лад человеком большой души. Именно поэтому все покупали у него мясо, хорошо зная, что в делах кашрут можно полагаться на р. Шолом-Гершона, — у него мясо безусловно кошерное.
Р. Шолом-Гершону везло в торговле. Это дало ему еще большие возможности быть благотворительным. Каждый канун субботы он приносил мясо раввину местечка р Биньямину и магиду местечка р. Иосефу. Он также наделял бедняков милостыней не скупясь. Одному он присылал мясо на субботу, другому оказывал помощь деньгами и т. д. Так прошло много лет. Р. Шолом-Гершон с годами постарел. Но он все еще торговал по соседним деревням и попрежнему занимался продажей мяса.
Зимой 5512 года (1752 г.) престарелый мясник р. Шолом-Гершон заболел и через пару недель умер. Весь Любавич оплакивал его смерть и провожал его в последний путь. Его похороны были подобны похоронам истинного цадика, хотя никто не считал, что этот мясник р. Шолом-Гершон мог быть больше, чем простым человеком, шедшим по благочестивому пути.
8. ЛЮБАВИЧСКИЕ УЧЕНИКИ БААЛ-ШЕМА
О том, как тайное учение Баал-Шема нашло последователей в Любавиче. — Тайные посещения Баал-Шема. — Магид и его зять. — Высказывания Баал-Шема.
После похорон мясника р. Шолом-Гершона весь Любавич потрясло известие, что покойный оставил большое наследство.
Любавичский раввин р. Биньямин наказал, чтобы трижды в день все первые тридцать дней траура («шлошим») в доме р. Шолом-Гершона молился миньян, т. е. не менее десяти молящихся. Во время «шивы» (первой недели траура) р. Биньямин объявил, что мясник оставил у него ящик с деньгами и завещание. Теперь пришло время вскрыть денежный ящик и ознакомиться с завещанием. Р. Шолом-Гершон не оставил наследников. В Любавиче знали его все годы как одинокого человека, без семьи и родных. Единственный человек, с которым дружил р. Шолом-Гершон, был сойфер (писец) р. Зевулун, живший по соседству с ним.
Естественно, что всем любавичским обывателям было любопытно узнать кому же оставил р. Шолом-Гершон свое наследство. Местечковый раввин созвал руководителей общины и прочел им завещание.
В завещании было сказано, что раввину р. Биньямину и магиду местечка р. Иосефу, в присутствии третьего лица, которого они изберут, предоставляется право распределить содержащиеся в ящике деньги по своему усмотрению. В завещании было также выражено желание, чтобы на том месте, где стоит дом покойного, и на участке земли вокруг дома построили синагогу для общества «Поалей цедек» («Честных тружеников»). В течение трех лет назначается за счет покойного жалованье талмид-хахаму (ученому талмудисту) за преподавание в этом здании молящимся Мидраша, мишнайот и т. п.
Третьим лицом, кооптированным раввином и магидом, был сойфер р. Зевулун. Все трое сразу же приступили к выполнению воли мясника.
Теперь, когда уже знали в точности о благочестии покойного мясника, было нетрудно найти людей, готовых молиться в доме покойного. К молитве являлись почтеннейшие местные жители. Приходили также раввин р. Биньямин и магид р. Иосеф. Поскольку содержание совещания уже было известно и все знали уже, что должна быть построена синагога на том месте, где стоял дом мясника, то у молящихся было чувство, будто сам дом уже и есть синагога. Там не только молились трижды в день, но также с большим прилежанием занимались учебой. Набожные евреи приходили туда еще затемно и изучали Тору или читали Теилим, пока не наступало время утренней молитвы. Перед предвечерней молитвой («минха») и между нею и вечерней молитвой («маарив») вновь садились за учебу. После вечерней молитвы также всегда находились отдельные молящиеся, которые продолжали изучать Тору. Таким образом, дом мясника вскоре стал святым местом.
Не прошли еще первые тридцать дней траура, а уже был выбран комитет, которому предстояло заняться постройкой синагоги по завещанию мясника. В течение летних месяцев снесли старый дом и начали строить большую красивую синагогу. Когда наступил месяц элул, была уже готова синагога, и новоселье было отпраздновано с большой торжественностью и с энтузиазмом. Было выполнено завещание также и в части привлечения талмудиста для проведения с молящимися занятий по изучению мишнайота и Мидраша.