Но даже при жизни Баал-Шема и еще намного раньше, как мы видели из истории Любавича, уже действовали великие духом люди, подобные тем, которые позже стали учениками Баал-Шема, осуществившие на практике его мысли и планы.
Для Литвы же должен был быть создан особый вид хассидизма — хассидизм Хабад, чтобы закрепиться там. Вот этот вид хассидизма, обозначаемый начальными буквми слов: Хохма, Бина и Даат (ХаБаД), был создан «Старым ребе» только через 5 лет после кончины Баал-Шема и через четыре года после того, как ребе рабби Бер, магид местечка Мезерич, занял место Баал-Шема.
Через год после кончины Баал-Шема постановило «святое товарищество», ученики Баал-Шема, назначить руководителем хассидского мира единственного сына Баал-Шема р. Цви. Но р. Цви был недостаточно энергичен, чтобы осуществить это руководство. Для этого требовалось очень много сил и энергии как внутри хассидского движения, чтобы руководить своими последователями, так и вне этого движения для борьбы с различными противниками хассидизма, которые начали поднимать голову.
Противники хассидизма появились с двух разных направлений, — т. н. «митнагдим», которые еще при жизни Баал-Шема начали вести ожесточенную борьбу с адептами нового учения, а затем франкисты, с которыми Баал-Шем и его ученики вели публичные диспуты до победного конца.
После кончины Баал-Шема его противники — митнагдим и франкисты — ожидали, что теперь-то хассидское движение распадется. Не было, казалось, больше никого, кто мог бы возглавить это движение.
Врагам хассидизма невдомек было, что Баал-Шем сумел построить сильную, дисциплинированную организацию, которая в силах продолжить руководство хассидским движением и двигать его вперед.
Тогда «товарищество» убедилось в необходимости поставить кого-нибудь другого во главе хассидского движения. Если р. Цви был слишком слаб для этого, ему нельзя оставаться на посту руководителя, хотя он и является сыном Баал-Шема.
Но р. Цви не стал ждать, пока ему укажут на его слабые стороны. Он сам знал это. Во второй день праздника шавуот 5521 г. справляли первое «илуло» (годовщину кончины) Баал-Шема. Р. Цви только что закончил свое выступление — хассидскую трактовку Торы, занимая почетное место за столом. Вдруг он встает со стула и говорит:
— Сегодня явился мне отец во сне и сообщил, что все прерогативы руководства хассидским движением, которые при его жизни принадлежали ему, переходят теперь к рабби Береню (ласкательное от имени Бер), а потому он требует от меня передать это руководстве р. Берене в присутствии всего «святого товарищества». Прошу р. Береню занять мое место во главе стола, а я займу его место.
Затем р. Цви снял с себя свое почетное одеяние и передал его р Беру, поздравив его при этом сердечным «мазел-тов». Они поменялись одеждой и местами за столом, и таким образом, о. Бер стал руководителем хассидов. Под его руководством хассидское движение получило дальнейшее развитие и начало расти и распространяться.
Позже, когда р. Бер был уже в Мезериче и оттуда руководил своими хассидами, привлекая к себе новых учеников — людей святой и благородной души, потянулся к нему также и р. Шнеур-Залман и стал его учеником так что по существу он вдвойне стал «внуком» Баал-Шема, будучи учеником р Иссохор-Дова и учеником мезеричского магида, достойного заместителя Баал-Шема.
Двойным узлом связался р. Шнеур-Залман с Баал-Шемом и с Любавичем, где он учился мальчиком у р. Иссохор-Дова. Этим была заложена основа хабадского хассидизма в Любавиче, хотя сам «Старый ребе» проживал вначале в Лиозне, а затем в местечке Ляды, и только второе его поколение, «Средний ребе», поселился в Любавиче.
И именно потому, что история хабада так тесно связана с Любавичем, имел большое влияние на духовных руководителей Хабада и на само это движение тот духовный строй, который был издавна присущ Любавичу.
Цемах-Цедек, который, кстати, был вторым поколением хабадских ребе, проживавших в Любавиче, отметил, что Любавич является «проводником» хассидской любви и дружбы.
«Нужно пожалеть себя, нужно жалеть и других, нужно помогать друг другу», говорил Цемах-Цедек, желая делать поучительный вывод из того, каким является истинный дух местечка Любавича. «Необходимо работать над улучшением своего поведения как по отношению к людям, так и в части служения Б-гу, в полном соответствии с учением хассидизма», заключал Цемах-Цедек.