После свадьбы стал р. Иосеф-Ицхак главой витебской ешивы. Девора-Лея была счастлива. Одно отравляло ей жизнь, — она не знала, куда девался ее братишка Барух.
95. УЧИТЕЛЬ НЕВЕЖД
Местечко Чарей. — Раввин подвергает себя самоистязаниям. — Р. Яаков Керпил. — Алеф-бет с пожилыми евреями.
Иллуй из Чарея р. Иосеф-Ицхак, ставший мужем Девора-Леи, был, как нам известно, скрытым хассидом. У кого он изучал хассидизм, — об этом Девора-Лея узнала лишь после свадьбы.
В Чарее, маленьком местечке на Волынщине, родине Иосеф-Ицхака, проживало около 55 еврейских семей. Ничем примечательным это местечко не отличалось. Как и во многих других местечках, имелось в Чарее несколько евреев-талмудистов. Некоторые зажиточные обыватели взяли в мужья своим дочерям ученых юношей, находившихся затем на их иждивении и продолжавших учебу. Вот эти юноши и внесли в местечко дух Торы и умножили число талмудистов. Чарей не был уже больше, как раньше, отсталым еврейским поселением. Но большинство местечковых евреев было все же людьми простыми. Превалирующее большинство этих евреев умело не больше, как молиться и прочитать главу из Теилима. Некоторые их них умели также переводить главу из Хумаша. Но все, как один, были они правоверными евреями, соблюдавшими тщательно мицвот с необычайной верой и искренностью.
Было, однако, в местечке несколько десятков, а то и больше, евреев, настоящих неучей, таких, каких мы называем «невеждами со всех точек зрения». Они не знали даже как выглядит какая-нибудь буквочка. Эти евреи не могли молиться миньяном, — они не могли следовать за хазеном. Они довольствовались чтением Шемаи парой других несложных молитв, которые они вызубрили, и то с ошибками.
В то время раввином Чарея был р. Шемуель-Акива. Его знания Торы были не слишком большими. Зато он был очень Б-гобоязнен. В течение пятидесяти лет он постился всю неделю, от субботы до субботы. Он также подвергал себя самоистязаниям. Зимою он катался голый в снегу. Летом он голый садился у муравьиных гнезд и давал искусать себя до крови. Он был зятем гаона р. Хаим-Моше из Пинчева, ученика р. Йом-Това Гелера, автора труда «Тосефот-йом-Тов». Р. Хаим-Моше, прежний раввин Чарея, взял себе в зятья р. Шемуель-Акиву, который к двадцати годам был известен своей большой набожностью, и сделал его проповедником.
Зять особо отличался своими полными укора проповедями, которыми он нагонял на слушателей, ученых и простых людей в равной степени, невероятный страх. В своих укоряющих проповедях р. Шемуель-Акива указывал на страшное наказание, ожидающее отступившихся от праведного пути. Он очень впечатляюще рисовал ад, страдания грешников.
После кончины р. Хаим-Моше раввином местечка Чарей стал р. Шемуель-Акива, в соответствии с завещанием его тестя. Он продолжал поститься всю неделю и подвергать себя истязаниям. Он продолжал также и на посту раввина читать свои жуткие, укоряющие проповеди. Как и все талмудисты того времени, он держался вдали от невежд. То, что у этих людей не было воспитателей, его мало беспокоило. Видимо, он, раввин, об этом и не подумал. Если невежественные евреи приходили слушать его проповеди, — отлично, а вот поинтересоваться их судьбой, не говоря уже о том, чтобы сделать что-нибудь для повышения их духовного уровня, — это и в голову ему не приходило.
Одним из величайших невежд в Чарее был некто Яаков Керпил, живший тем, что всю неделю обходил деревни и торговал в разнос. Домой он возвращался только на субботу. У него было заведено каждую пятницу при возвращении в местечко перво-наперво, не заходя еще домой, уплатить раввину свои взносы на жалованье ему самому, а также на другие общественные нужды, как-то: на уход за больными, на приданое бедным невестам, на обучение детей, на одежду для неимущих, и т. д. и т. п. Покончив с уплатой этих еженедельных взносов раввину, он уходил в синагогу и там опускал несколько монеток в коробку, выполняя этим мицву «скрытого подаяния». И только лишь после этого он уходил домой и отдавал жене остальные деньги, чтобы оплатить долги и закупить нужное на субботу. Затем он начинал готовиться к субботе, — очищал сапоги, начищал их, а затем отправлялся в баню.
Яаков Керпил совершенно не умел читать. Он знал несколько молитв наизусть и произносил их с грубыми ошибками. С течением времени он научился читать наизусть молитвы Шема и Шемоне-Эсре. Несмотря на ошибочное произношение, он все же читал эти молитвы очень сосредоточенно и пламенно. Так он молился про себя в пути, обходя деревни, так же сосредоточенно он молился в синагоге Чарея по субботам и праздникам. Его жена Ципа-Браха также была безграмотна, но очень набожна. Она была дочерью чарейского банщика, которого звали р. Иосеф-Ицхаком и который был грамотным евреем. Она осталась сиротой будучи еще маленьким ребенком. Община выдала ее затем замуж за Яакова Керпила.