Это событие произвело сильное впечатление на минских евреев и на евреев ближайших поселений, среди которых эта история распространилась молниеносно. С тех пор было вынесено постановление в Минске и в других еврейских общинах внимательно следить за проезжими бедными людьми, чтобы не проглядеть уважаемых талмудистов, странничающих инкогнито.
Минская община одним этим еще не удовлетворилась. Раввин города р. Ехиель Альперин созвал совещание крупнейших ученых талмудистов города, на котором было решено послать делегацию из крупнейших ученых в Вильну с поручением посетить молодого иллуя из Сельца и почтить его. Была избрана делегация из трех человек. Одним из членов делегации был иллуй из Чарея р. Иосеф-Ицхак, сын бывшего ам-аареца, ставшего в дальнейшем нистаром и хассидом Баал-Шем-Това, р. Яакова Керпила. Делегация прибыла в Вильну, но иллуя из Сельца там не застала, — будущий Виленский гаон еще не вернулся из своих скитаний; он «справлял галут». Делегация долго ждала, а иллуя все нет, да нет. Никто не мог сказать, когда он вернется. Не было смысла ждать больше, и делегация, разочарованная, вернулась в Минск, не выполнив своего задания. Для р. Иосеф-Ицхака эта неудача была особенно тяжелой, как если бы он чувствовал сердцем, что этот иллуй станет в дальнейшем, уже будучи Виленским гаоном, решительным противником пути Баал-Шем-Това — пути хассидизма. Сам р. Иосеф-Ицхак, дядя будущего основателя Хабада, был уже пропитан хассидизмом, хотя это должно было пока еще оставаться для окружающих тайной.
Р. Ехиель Альперин и другие великие талмудисты Минска очень уважали иллуя из Чарея. Его популярность возрастала. Наставником его по хассидизму — скрытно, конечно, — был нистар р. Моще-Ниссан, один из учеников Баал-Шем-Това. Его почитание было столь великим, что он был избран от Сморгоньской ешивы, где он проучился несколько лет, одним из ее двух делегатов на съезд «Комитета стран», который должен был состояться в Люблине во время предстоявшей ярмарки. Согласие на то, чтобы послать р. Иосеф-Ицхака на этот съезд было получено как от р. Ехиеля Альперина, так и от наставника р. Иосеф-Ицхака нистара р. Моше-Ниссана. Таким образом, самому р. Иосефу-Ицхаку предстояло выполнить важные поручения также и для нистарим и хассидим того времени.
Когда молодой иллуй из Чарея вернулся со съезда «Комитета стран» в Минск, его популярность еще больше возросла. Теперь знали уже, что р. Иосеф-Ицхак, дядя будущего основателя Хабада, не только великий ученый в области Торы и человек высоких достоинств, но также общественный деятель, отличающийся своей добросердечностью. Делегаты на съезд «Комитета стран» от самого Минска и ученики сморгоньской ешивы, товарищи р. Иосеф-Ицхака, которые были сыновьями минских обывателей или зятьями минских евреев, не переставали отзываться о молодом иллуе с большой похвалой. Это привело к тому, что минский раввин р. Ехиель Альперин, бывший главой слуцкой ешивы, начал приближать к себе иллуя из Чарея. Таким образом, р. Иосеф-Ицхак начал оказывать большое влияние на общественные дела Минска и области.
Приближалось время очередной ярмарки в городе Витебске, и город Минск избрал на эту ярмарку своим представителем чарейского иллуя р. Иосеф-Ицхака. В те времена повелось, что во время ярмарок съезжались в город великие талмудисты из ближайших и более дальных мест, чтобы проводить совещания по важнейшим вопросам еврейской жизни и выносить по ним соответствующие решения. В этом отношении оба города — Минск и Витебск — были как бы близнецами с динственным различием, что Минск находился больше под влиянием воспитанников слуцкой ешивы, а Витебск — сморгоньской ешивы. Вначале отказывался р. Иосеф-Ицхак, который был тогда еще неженатым, ехать в Витебск. Возможно, что он эту поездку считал помехой своей учебе. Но тайный его наставник, нистар р. Моше-Ниссан, сообщил ему от имени Баал-Шем-Това, что ему следует предпринять эту поездку; в Витебске, — так сказал Баал-Шем-Тов, — он найдет свою суженую. Мы уже знаем, что ею была Девора-Лея, сиротка, дочь р. Шнеур-Залмана и праведницы Рахели.
Когда пришло время ехать в Витебск, передал его р. Моше-Ниссан нистару р. Малкиелу для сопровождения на ярмарку. Чтобы не раскрыть себя, должен был р. Малкиел выдавать себя за слугу р. Иосеф-Ицхака. В действительности задачей р. Малкиела была изучать с иллуем каббалу по программе, составленной Баал-Шем-Товом.