Прошло несколько дней, а об арестованных ничего нового не было слышно. Когда наступил вечер пятницы и евреи заполнили собой синагоги, готовясь к субботней молитве, появился вдруг в Большой синагоге лавочник Шмуель-длинный — его звали так за его высокий рост. Он взошел на амвон и громким голосом, которым он славился, объявил: Евреи, у меня для вас радостная весть! Р. Авраам Сегал и его товарищи, руководители общины, освобождены. Они находятся у себя дома у своих жен и детей. Для того, чтобы все знали, как это произошло, рассказал лавочник Шмуель, что перед самым наступлением времени зажигания субботних свечей появился посессор Зеев-Вольф Этингер, сразу же пошел к воеводе и выручил под свое поручительство всех арестованных.
Эта добрая весть всех очень обрадовала. Это случилось ровно через десять дней после того, как посланец Баал-Шем-Това р. Кеот открыл тайным хассидам, а также р. Иосеф-Ицхаку, что через десять дней придет спасение; для широкой же городской публики это оставалось тайной… Они ничего не знали еще о Баал-Шем-Тове и не знали о покоящемся на нем Святом Духе, в силу чего он смог предсказать это радостное событие, и это предсказание сбылось в точности.
С освобождением арестованных дело, однако, еще не закончилось. Р. Авраам Сегал, — человек уже пожилой, был известен во всей Польше. Его знали евреи и, леавдил, неевреи. Он был очень важной фигурой в высших кругах польского правительства. Он имел дела с князьями и высокими правительственными чинами. Фамилия Сегал была, вообше говоря, известна в Польше на протяжении уже свыше ста лет. Еще дед р. Авраама, р. Мордехай-Аарон Сегал, который вместе со своим компаньоном р. Тевелом был откупщиком налогов в Польше, часто одалживал правительству большие суммы денег. Однажды они обеспечили казну особо крупной суммой на очень выгодных условиях для правительства. Этим они сильно повысили свой авторитет в правительстве и сумели сделать много добра евреям в стране. Р. Авраам Сегал шел по стопам своего деда. Он тоже пользовался большой популярностью в стране.
Когда арестовали р. Авраама и сделали набег на его дом, его сын Иеуда-Лейб велел сразу же заложить карету и спешно отправился в Варшаву, а оттуда в Краков, чтобы повидать высокое начальство и сообщить о том, что произошло с его отцом и другими членами правления общины, арестованными без предъявления им каких-либо обвинений.
Князья Радзивил и Любомирски, имевшие дела с евреями и относившиеся к ним дружественно, сразу же выказали готовность помочь. Они потребовали даже, чтобы присвоили арестованному Сегалу звание «шляхтича» с тем, чтобы вынуждены были сразу же его освободить из-под ареста и чтобы витебский воевода и другое начальство не могли выступать против него.
105. ОТ ПЕЧАЛИ К РАДОСТИ
Новый навет. — Ходатай Зеев-Вольф Этингер. — От печали к радости.
В субботу утром, когда витебские евреи собрались в синагогах на утреннюю молитву, раззвонились вдруг колокола всех городских костелов. Все знали, что это означает. Это созывали весь народ в главный костел слушать проповедь главного духовника. Евреи, естественно, не пошли слушать эту проповедь. Но они предчувствовали, что замышляется какая-то новая напасть на евреев. Всегда так, — где несчастье, там страдающей стороной обязательно оказываются евреи-Руководители общины и Авраам Сегал были действительно освобождены накануне из-под ареста, после того, как богатый посессор Зеев-Вольф, известный под фамилией Этингер, поручился за них. Но дело еще не было улажено даже в отношении этих руководителей общины. У воеводы было еще много причин быть недовольным витебскими евреями. Очень ему хотелось мстить евреям города, он горел огнем ненависти против них.
Предчувствуя, что пахнет новой бедой, евреи после молитвы заперлись в своих домах. Они не смели показываться на улице. И вот пришло известие, что проповедь главного духовника была подстрекательской против евреев. Ксендз выполнил волю воеводы. Зная, что евреи послали ходатаев в Краков хлопотать в пользу арестованных руководителей общины, он чувствовал, что затеянное им дело против евреев потерпит неудачу. Поэтому он хотел заварить новую кашу, возмутить толпу против евреев. С этой целью произнес ксендз проповедь, которая представляла собой сплошную галиматью и обычную клевету на евреев: евреи, мол, обманывают помещиков; они покупают их продукты за полцены; они грабят всех гоим, продавая им втридорога все, что нужно им для жизни; евреи богатеют с каждым днем. Нужно предпринять что-нибудь, требовал ксендз. Проповедь отдавала духом настоящего погрома. Из нее вытекало, что у гоим нет другого выхода, как только ворваться в еврейские дома и магазины и грабить их.