Зал, в котором происходил диспут, находился в одном из дворцов Ватикана. Там было достаточно места для значительного числа гостей помимо непосредственных участников диспута, — около тридцати человек с одной- стороны, и р. Моше с другой. Избрали председателя и секретаря для ведения протокола, а также состав судей для вынесения решений по обсуждаемым вопросам.
Уже с самого начала, когда обсуждался первый пункт диспута, — о месте, которое занимает религия в жизни человека, — дело дошло до резкого расхождения во мнениях между кардиналами и их оппонентом. После того, как католическая сторона изложила все, что она имела сказать по этому вопросу, — эта сторона выступала первой и заняла много времени, — пришла очередь р. Моше выступать одному против многих. Р. Моше начал с доказательства, насколько диспут с самого начала ведется не на равных началах для обеих сторон. Он говорил ясно и бегло по-итальянски и произвел своей речью глубокое, хотя и не очень приятное впечатление на высокопоставленных духовников. Он привел их в замешательство своей аргументацией, доказав, что они, кардиналы, допустили несправедливое к нему отношение. Во-первых, против него одного выступает целых тридцать человек. Затем ему не дали выступить первым, хотя еврейская религия почти на шестнадцать веков старше христианской. Тем более, что первым основателем еврейской религии, — веры в Б-га, — на которой основано и христианство, был патриарх Авраам. Это было второй несправедливостью, допущенной против р. Моше. Он упрекнул их и в вопросе о языке. Кардиналы отказались разрешить ему аргументировать на иврите, поскольку они этого языка не знают, не интересуясь при этом, знает ли р. Моше их язык. Но даже если он знает их язык, за ним все же остается право пользоваться и ивритом, раз он настаивает на этом, в той же мере, что и кардиналы, настаивающие на том, чтобы пользоваться своим языком. Его, р> Моше, слова могут быть переведены, если иначе нельзя. Если же обе стороны не пользуются одинаковыми правами, подчеркнул р. Моше, то весь диспут не имеет смысла.
Слова р. Моше вывели высокопоставленных духовников из себя. Нашлись среди них и такие, которые пришли в ярость и заявили, что еврей слишком нахален и должен быть наказан за это. Более выдержанные из них, однако, признали правоту р. Моше. Поэтому заседание было прервано на неопределенное время, пока не установят точный регламент ведения диспута. Во всяком случае, отношение к р. Моше в Ватикане было натянутое. Если и были среди кардиналов и других важных гостей некоторые, признававшие справедливость упреков еврея и чувствовавшие даже симпатию к нему и его вере, они, естественно, не смели открыто выказывать это. Одним из симпатизировавших р. Моше и тайных его почитателей был кардинал, заведующий папской библиотекой, с которым р. Моше познакомился раньше. Именно благодаря этому кардиналу, расхвалившему р. Моше перед остальными кардиналами, и была организована эта дискуссия, как упомянуто выше, с целью якобы померяться духовными силами и знаниями. На самом деле имелось в виду унизить еврейскую религию, а самого р. Моше дискредитировать и показать, что он не знает, что говорит.
Кардинал-библиотекарь, тайный почитатель еврейской религии, а потому дружески настроенный к р. Моше, был очень взволнован всей этой историей. Поскольку р. Моше все время посещал библиотеку, разыскивая старые манускрипты, имелась у кардинала возможность беседовать с ним и выказывать ему свое дружелюбие, как бы желая этим загладить свою вину в том, что он его втянул в этот злополучный диспут, который причинил р. Моше пока что одни неприятности и подверг его немалой опасности.
Между тем случилось здесь нечто, сильно взволновавшее р. Моше.
Во время произнесения им в процессе дискуссии речи, явившейся причиной перерыва диспута, заметил р. Моше среди слушателей лицо, сильно ему импонировавшее. Это было несомненно еврейское лицо, принадлежавшее молодому человеку, сидевшему среди других избранных высокопоставленных лиц Ватикана, приглашенных на диспут. У р. Моше не было достаточно времени установить личность молодого человека. По выражению его лица можно было судить, что выступление р. Моше произвело на него чрезвычайно большое впечатление. Р. Моше хотелось знать, как Вообще попал сюда молодой еврей? Что он здесь делает? Почему находится он среди таких высокопоставленных лиц Ватикана?