Р. Барух же, по-видимому, и не нуждался в словах утешения своего почтенного свата.
— Не беспокойтесь, дорогой мой сват, — сказал он р. Моше. — Если мой ребе прислал сюда этого еврея, то он, конечно, выбрал самого подходящего для такой миссии посланца. Я ни на минуту не допускаю мысли, что этот посланец опозорил меня, упаси Б-же! не говоря уже о том, чтобы испортить мой праздник!
И, не довольствуясь сказанным, р. Барух добавил:
— Если мой ребе, святой Баал-Шем, велел бы мне женить моего сына на любой какой-либо другой невесте, чьей бы дочерью она ни была, я, ни на минуту не колеблясь, сделал бы это. И я, и жена моя, и мой сын, — все мы одного мнения в этом отношении. Так что, если Баал-Шем выбрал для моего сына дочь р. Аарона, то мы по-настоящему счастливы. Впрочем, невеста действительно чудесная девушка, а что касается ее отца р. Аарона, то он человек, пожертвовавший собой ради насаждения Торы в Израиле. Я рассматриваю как великую привилегию то, что моему сыну дано стать зятем р. Аарона.
Р. Моше был поражен словами своего свата. Больше он ничего не сказал. Если р. Барух находит, что у него все в порядке, то что же ему сказать на это?
Однако, если р. Барух-Батлан считал, что все обстоит хорошо даже в части посланца Баал-Шема на его праздник, был все таки р. Моше не единственным человеком на помолвках, выразившим свое удивление происходящим. Даже среди самих познаньских последователей Баал-Шема нашлись такие, которые считали, что р. Иеуда-Зуся оказался, пожалуй, не совсем подходящей личностью, предназначенной представлять Баал-Шема на празднике. Его одежда и вся внешность были топорными, грубыми, неотесанными. Вел он себя подобно невежде. Если бы не письмо Баал-Шема, которое он привез с собой, ему попросту не поверили бы, что он действительно послан Баал-Шемом.
Несмотря на ответ р. Баруха, из которого вытекало, что он вполне доволен и сватовством и самим посланцем Баал-Шема, не мог все же р. Моше забыть все это событие. Он не был уверен в том, что его сват не был ослеплен своей непоколебимой верой в своего ребе или просто введен в заблуждение. Но у главы общины не было другого выбора, как только поменьше разговаривать об этом. В известной мере это был и его позор, он был ведь сватом р. Баруха.
Между тем шла подготовка к свадьбе. Понятно, что и свадьба, подобно помолвкам, справлялась на средства р. Баруха. Слишком бедным был р. Аарон, чтобы быть в состоянии самому справлять свадьбу дочери, как оно полагается обычно. А если р. Барух справил такие грандиозные помолвки, то какой же будет выглядеть свадьба?
И на самом деле, свадьба была такой, о которой в Познани говорили долго. Столько великих талмудистов, столько почтенных гостей не собиралось еще раньше на другой свадьбе. В числе главных гостей был опять глава общины р. Моше. Он хорошо помнил случившееся на помолвках с посланцем Баал-Шема, однако, не говоря ни слова, он явился на свадьбу. Он задавал себе вопрос: а что теперь будет с посланцем Баал-Шема? Будет ли послан Баал-Шемом на свадьбу тот же р. Иеуда-Зуся или это будет кто либо другой, не такой простак, как этот р. Иеуда-Зуся.
К великому изумлению р. Моше и к удивлению многих других гостей, явился на свадьбу в качестве посланца опять тот же самый р. Иеуда-Зуся.
Будет ли р. Барух на этот раз более осторожен и не почтит посланца произнесением потрапезного благословения или чего-либо другого, где ему пришлось бы обнаружить свое невежество? К общему удивлению, явился р. Иеуда-Зуся на свадьбу одетый запросто, как и в предыдущий раз, но в раввинской одежде — в атласной жупице и в штраймл, как обычно одеваются ученые люди. Будь р. Иеуда-Зуся одет в своей будничной одежде простолюдина, он по крайней мере не обратил бы на себя столько внимания…
128. ЛИЧНЫЕ И ОБЩИННЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Посланец открывает свое истинное лицо. — Зять р. Моше теряет свою память. — Р. Шнеур-Залман меняет богатство на бедность.
Посланец Баал-Шема, р. Иеуда-Зуся, своим присутствием на свадьбе сына р. Баруха, Биньямина, обратил на себя внимание всех гостей, среди которых были самые «сливки» Познани. К помолвкам явился р. Иеуда-Зуся одетым простолюдином и держал себя таким же. Тогда удивлялись тому, что р. Иоел Баал-Шем из Замоща выбрал именно этого невежду в качестве своего представителя на таком важном торжестве. Теперь удивлялись тому, что этот же посланец посмел явиться на свадьбу в атласной жупице и в штраймл, как настоящий ученый. Всем было памятно, как этот посланец Баал-Шема благословлял на помолвках, — он, что называется, ломал себе зубы на и ври, хотя он читал из сиддура. А теперь он вращался среди ученых гостей, как им равный.