Много радости не имел р. Моше и от своего собственного сына р. Шнеур-Залмана, зятя р. Баруха. В части учености не мог р. Моше жаловаться на сына. Р. Шнеур-Залман стал крупным ученым и обогнал в этом обоих своих братьев. Это доставило р. Моше много радости. Но р. Моше ожидал, что его сын, как и он, совместит знания с богатством. Он хотел сделать из р. Шнеур-Залмана коммерсанта, какими были остальные его сыновья. Для этого он ему выделил большую сумму денег и обучал его тайнам коммерции. Р. Моше ожидал, что р. Шнеур-Залман окажется пригодным к торговле и со временем сумеет стать на собственные ноги. Но этого не случилось. Р. Шнеур-Залман сообщил отцу, что он не годится в коммерсанты и не желает быть им; он вообще не хочет заниматься мирскими делами, И он взялся за ремесло меламеда.
Р. Моше был вне себя.
— Как! Мой сын — меламед? — упрекал он сына. — Ты ведь на всю жизнь обрекаешь себя на бедность! На это р. Шнеур-Залман ответил:
— Лучше буду меламедом, лишенным куска хлеба, чем богатым торговцем, купающимся в роскоши. Но р. Моше не оставлял сына в покое.
— Хорошо, ты человек не мира сего и довольствуешься малым, но как же с твоей женой Рахелью? Она пришла к тебе из богатого дома. Она привыкла к жизненным удобствам. Учительством ты не сумеешь обеспечить ее хлебом вдоволь!
Р Моше думал, что на этом его сын «попался», он его прижал к стенке и он не сумеет отделаться теперь простой отговоркой. Но у р. Шнеур-Залмана был на это весьма резонный ответ. Сама Рахель согласилась лучше жить с ним в нужде учительством, чем в богатстве торговлей.
— Рахель честная и чистая душа, — объяснил р. Шнеур-Залман отцу. — Мне не пришлось уговаривать ее в этом. Она во всем со мной согласна. Она честная еврейская дочь, выполняющая волю мужа.
Услышав от сына такие слова, понял р. Моше, что он уже ничего с ним не поделает; он не сумеет уговорить его заняться торговлей. Р. Моше убедился также, что если он и взялся бы, за торговлю, он в этом не преуспеет. Он к этому просто непригоден. Пока он, р. Моше, жив и богат, он сумеет еще беспокоиться о судьбе сына. Но что же будет с ним, когда его не станет? Это не было вопросом только далекого будущего. Где гарантия тому, что как бы богат он сам ни был сейчас, он вдруг однажды не обеднеет? Помимо этого чувствовал р. Моше уже давно, что на Познань надвигается тяжелое время. Он явно чувствовал, что приближается день, когда многим евреям придется бежать из Познани. Еврей, как бы богат он ни был, никогда не может быть уверен, что его богатство устоит. Опасности подстерегают еврея со всех сторон. Начали надвигаться всяческие беды и на Познань. В течение длительного времени удавалось ему, р. Моше, как главе общины, отвести от евреев различные опасности. Пришло, однако, время, когда р. Моше вынужден был начать спрашивать: «Откуда придет мое избавление?»
129. ДОБРОТА И ЖЕСТОКОСТЬ ГОЕВ
Новый бишоф и новый способ ловли еврейских душ. — «Добрый» бишоф открывает свои карты. — Р. Моше покидает Познань.
Одним из героических подвигов р. Моше была, как мы уже знаем, его умелая защита евреев Познани, заставившая одичалых священников закрыть рты на собрании, на котором шла речь об обвинении евреев в осквернении христианской святыни. Р. Моше удалось тогда своим гордым и решительным выступлением отвести от своей общины угрожавший ей удар. Но этим дело не кончилось. Старший священник проверил обвинение, брошенное тогда р. Моше в адрес больше всех бесившегося и шумевшего молодого священника, на которого р. Моше указал, как на непосредственного виновника происшествия, лично проделавшего всю эту грязную работу. Обвинение подтвердилось. Старшие священники не могли простить их молодому собрату содеянное им. Они были, правда, согласны с тем, что мысль его была верная, придумано было действительно отлично, как напугать евреев. Но как это было осуществлено! Собственными руками поломать католическую святыню и бросить ее в грязь, — этого никоим образом нельзя ему простить. Начали избегать его также и молодые священники, его друзья. Провинившийся молодой священник, обруганный старшими священниками и брошенный своими товарищами, решил покинуть Познань. Он отправился в центр христианства, в Рим. А там он как раз и отличился. За одиннадцать лет, которые он провел в Риме, он научился произносить пламенные проповеди и выполнять различные миссии Ватикана, так что, когда в папский дворец пришло известие о смерти познаньского бишофа, был сразу же назначен на этот пост не кто иной, как этот одаренный молодой священник, уроженец Познани.