Узнав все эти подробности о своей семье, получил Барух, сын р. Шнеур-Залмана, точное представление о своем деде р. Моше, о своих дядьях и даже о своем родном отце. Он начал теперь лучше понимать и свою сестру Девора-Лею, которая, как мы уже знаем, была женой иллуя из Чарея, рош-ешивы р. Иосеф-Ицхака.
Сразу же после своей бар-мицва оставил Барух город Витебск. Оставшись круглым сиротой, он чувствовал, что ничего у него нет общего с его сестрой Девора-Леей, кото Јая была старше его. Он никогда ее не понимал и не прислушивался к тому, что она ему говорила. Он пошел по миру искать собственный путь в жизни и служении Творцу. Барух хорошо помнил, что его сестра дала ему после смерти матери рукопись и сказала:
— Прочти, что я здесь записала на идиш; все это я слышала от нашей покойной матери, мир праху ее. Наша мать была очень ученой женщиной. Она знала вею родословную нашей разветвленной семьи. Все, что она мне рассказала, я записала, чтобы и другие это знали. Прочти это, и ты многое оттуда узнаешь.
Если бы Барух сделал так, как предложила ему сестра, он узнал бы тогда вещи, которые потребовали затем от него годы, чтобы их узнать. Возможно, что он совсем иначе отнесся бы после этого к своей сестре, а благодаря ей — и ко всей своей семье. Не исключено, чт?о он тогда совсем не оставил бы Витебск и избежал бы многих лет странствования. Но им владело тогда какое-то чувство отвращения к своей сестре. Во-первых, он мало ее понимал. Затем она была для него ведь «женщиной». То, что она была его сестрой, не имело значения. Родители, служившие им связующим звеном, умерли. Так что теперь у него не было ничего общего со своей сестрой. Тетрадь, написанная на языке идиш, ничего ценного для него не могла представлять.
— Это ведь идиш, — сказал он презрительно Девора-Лее, возвращая ей рукопись. — это хорошо для женщин, мужчинам это не годится. Мужчина не читает сказки на идиш. Он читает Гемара и другие святые книги.
Этим он сам себя лишил бьющего ключом источника очень ценных сведений, которые на многое открыли бы ему глаза. Он познакомился бы с целой серией личностей многих поколений: дедами и прадедами на много веков назад. Он познакомился бы также со всем; что произошло с ними и с идеями, господствовавшими у них. Возможно, что Барух нашел бы ответы на много вопросов, мучивших его.
Но Провидению угодно было, чтобы Барух странствовал по еврейским городам и местечкам и попал в Добромысль, где от зятя кузнеца, хассида р. Ицхак-Шаула он узнал вещи, которые подвели его к разговорам о собственном его деде р. Моше, проживавшем уже тогда в Минске. Поэтому Барух начал подумывать о том, чтобы посетить Минск и познакомиться там со своим знаменитым дедом.
Отчужденность, которую Барух проявил вначале к своим родным, начала проходить. Он почувствовал себя ближе к ним и потому пожелал получше их узнать. Барух не был больше тем тринадцатилетним мальчиком, что раньше. Он был теперь уже взрослым юношей. Было время подумывать о женитьбе. У р. Ицхак-Шаула из Добромысля были свои собственные планы насчет Баруха. Он хотел его женить на своей сестре и с этой целью пытался списаться со своим отцом, одним из последователей р. Исраеля Баал-Шем-Това. Но у р. Ицхак-Шаула не было еще ответа от отца, а с Барухом он не хотел говорить об этом по собственной инициативе. Не знал р. Ицхак-Шаул, что Барух был уже к этому времени почти что помолвлен. Р. Авраам, огородник и садовник, у которого Барух служил одно время сторожем, давно уже приметил Баруха, намечая его себе в зятья. При своем посещении Витебска р. Авраам навел соответствующие справки о Барухе и его семье. То, что ему удалось узнать, убедило его, что в части родословной Барух является весьма подходящей парой для его дочери Ривки. Зная, что Барух — юноша, поступающий во всем по собственному своему разумению, переговорил р. Авраам об этом сватовстве с самим Барухом. Однако странно, что в данном случае Барух не захотел полагаться на самого себя и сказал, что поскольку его сестра Девора-Лея уже замужем, то пусть она решит этот вопрос за него. Для р. Авраама это означало, что нужно обратиться к Девора-Лее и ее мужу, иллую из Чарея, о котором он так много наслышался, и с ними переговорить обо всех обстоятельствах сватовства Баруха и Ривки. Р. Авраам не возражал против такого подхода к вопросу о сватовстве. Он знал, что Девора-Лея и ее муж люди положительные и он с ними договорится.
Но как же быть с самим Барухом? В последнее время он совсем не показывался. Он кочевал из местечка в местечко. В своих странствиях он, правда, не переставал изучать Тору, но положительным человеком он еще не был. Трудно было даже знать в точности, где его можно найти. Однако р. Авраам верил, что Барух от него не уйдет, и раньше или позже он его разыщет.