Под вечер Барух по обыкновению должен был идти в местечко молиться в миньян. Он решил серьезно поговорить с р. Авраамом, и он ему рассказал все, что произошло.
— Я пришел к заключению, — сказал Барух, — что мне нельзя больше ночевать в саду. Вам придется найти кого-либо другого на мое место.
Р. Авраам внимательно выслушал Баруха и согласился с ним, хотя он не был уверен, что дети помещика действительно придут в сад в этот вечер, как они обещали.
В тот вечер Барух уже в сад не вернулся. Вместо него пошли сторожить сад р. Авраам и р. Азриель. Р. Авраам не рассказал своему компаньому услышанное им от Баруха. Он ему сказал только, что Баруху нездоровится и он не может оставаться на ночь в саду.
Переночевав в саду, р. Авраам убедился, что у Баруха была хорошая причина не являться в сад в этот вечер. Сын и дочь помещика явились все же в сад, но видя, что Баруха там нет и что в саду находятся оба компаньона, они вернулись домой разочарованные.
Когда работа в саду закончилась, Барух получил свое жалованье от обоих компаньонов и вновь засел в синагоге за учебу. Он сэкономил достаточно денег, которых хватит ему надолго. Ему ведь очень мало нужно на самые необходимые нужды.
По понедельникам и четвергам он вообще постился. В остальные дни недели он довольствовался очень малым, — кусочек хлеба и что-нибудь к этому, и он сыт. Только по субботам он позволял себе лучшую еду. Главное — это учеба. Теперь у него было достаточно времени как для Торы, так и для служения Б-гу.
Барух изучал теперь уже не только Гемара, но и поским (законы), а также и книги по муссару (этике). Он считал, что нужно не только изучать Тору, но необходимо также знать, как вести себя в жизни. Книги по муссару указывали ему истинный жизненный путь.
Прошли «Дни трепета» (Рош-Ашана и Йом-Киппур), а также праздничные дни. Начала надвигаться зима с ее длинными ночами Теперь у Баруха были впереди непрерывные дни и ночи учебы. И он действительно отдался учебе всем пылом его пламенно-огненной души. Сидя в синагоге, в которой в длинные зимние ночи он бывал почти единственным человеком, он все еще мог делать вид, будто он весьма обычный паренек, ничем не отличающийся от других обыкновенных людей, разве только тем, что он синагогу сделал своим домом. Не было даже кому обращать на него внимание. А это именно и нужно было Баруху.
В один из таких вечеров появился в синагоге один из бывших хозяев Баруха, р. Авраам. Барух был в это время углублен в учебу. Р. Авраам подошел к нему и завел с ним разговор.
— Знай, — сказал Баруху р. Авраам, — что я все время наблюдал за тобой. До сих пор я не хотел открыть тебе, что я знаю твою тайну, что не простой ты парень, каким ты пытаешься казаться. Еще в саду я неоднократно прислушивался из укрытия к тому, что ты изучаешь и как ты изучаешь. Я никому не выдал твоей тайны. Пришло, однако, время не скрываться от меня больше. Поэтому я пришел к тебе сейчас с предложением установить с сегодняшнего дня время для совместной учебы. Особенно хотел бы я, чтобы мы изучали Хошен-мишпат (юриспруденцию по Талмуду).
Барух был смущен. Он обдумывал, что ему делать, — раскрыть ли себя перед бывшим хозяином или отрицать все и вся и настоять на том, что он не больше, как простой парень, который бедствует в синагоге и иногда заглядывает в книгу.
15. ЕВРЕЙСКАЯ ЧЕСТНОСТЬ
Купец, у которою Барух учился правилам поведения. — Как учил один еврей другого. — Гоим прислушиваются к рассказам из книги «Эйн-Яаков» и тают от удовольствия.
Барух минутку молчал. Он не мог решить, что же ему ответить своему бывшему хозяину р. Аврааму. Р. Авраам заметил нерешительность Баруха. Тогда он подсел к Баруху и начал обсуждать одну из сложных тем Талмуда, открывая при этом многое, совершенно новое в ее трактовке. Он, в частности, пересказал много новинок от имени своего давнишнего учителя р. Авраам-Зеева из Бешенковича. Барух прислушивался к этим новым трактовкам, приведшим его в восторг. Р. Авраам был крупным талмудистом, а главное — он мог многое пересказывать из того, что он изучил у своего учителя, славившегося своей гениальностью.
Р. Авраам и сам слыл за большого ученого. Он читал лекции по гемаре в синагоге имени «р. Кадиша-сироты» на Калишской улице в Лиозне. Эти лекции слушали ученые, в совершенстве знавшие Талмуд. Р. Авраам отличался не только глубиной и остротой анализа в своих лекциях, но и прекрасным стилем изложения материала и ясностью мысли.
Р. Авраам начал пересказывать Тору на тему «Пигул, нотар и тамей» (из области законов, касающихся жертвоприношений в Бет-Амикдаше). Он излагал это настолько хорошо, что прямо-таки очаровал Баруха. Барух эту тему тогда еще досконально не разработал, так как дошел только до четвертой части Талмуда, касающейся «Убытков» (Незикин). Теперь он увидел, что в лице р. Авраама он не только может заиметь блестящего учителя, но что посредством р. Авраама он может изучить также и теории его знаменитого учителя.