Увидав р. Биньямина, отпускает грабитель девочку, а его товарищ прекращает грабеж. Оба бросаются на пришельца. Они уже знают, что с ним делать.
Дело начало было принимать плохой оборот для р. Биньямина, над которым нависла серьезная опасность. И на самом деле, как может тщедушный, маленький человечек противостоять таким одичалым силачам, какими были эти русские разбойники? Но р. Биньямин не испугался. Он идет навстречу бандитам. Он совсем не перепуган. Он произносит несколько святых слов, известных только каббалистам, и сразу же на разбойников нападает нечто вроде дремы, они растягиваются на полу в глубоком обмороке и не двигаются с места.
Девочка успокаивается. Опасность миновала. Она стоит озадаченная; она не может понять, что именно здесь произошло. Она видит все, что произошло перед ее глазами, но она не представляет себе, что это совершил р. Биньямин при помощи скрытой силы, что р. Беньямин является нистаром. Она, как и всякий любой любавичский житель, считала р. Биньямина честным, набожным, добросердечным евреем, но весьма простым, обыденным человеком, которому нечем хвастать, который не обладает никакими особыми духовными достоинствами, не говоря уже о великом благочестии и обладании скрытыми силами, приписываемыми только каббалистам.
Теперь перед р. Биньямином встала важная задача. Оба разбойника не могли уже больше двинуться с места. Осталось ему еще сообщить о случившемся полицейскому чиновнику в местечке, и оба разбойника были в обморочном состоянии взяты под арест. И только, когда грабители были уже за решеткой, они пришли в себя. Полиция взялась за них и, наделив хорошей порцией плетей, заставила их выдать своих сообщников, прятавшихся в лесу. Был выслан вооруженный отряд и захвачена вся разбойничья шайка. Таким образом, Любавич и весь район вокруг были освобождены от разбойников, долгое время наводивших ужас на все население кругом.
То ли в местечке не знали в точности все подробности об одержанной р. Биньямином победе над разбойниками, то ли вообще не хотели верить, что произошло это благодаря тайной силе р. Биньямина, — как бы то ни было, вся эта история вскоре была позабыта. Приняли это, по-видимому, за весьма обычное происшествие, и никому не пришло на ум приписывать такому простому деревенскому еврею, как р. Биньямин, обладание скрытыми силами тайного цадика.
Перестали уделять внимание коробейнику р. Биньямину еще и потому, что в то время р. Биньямин начал дружить с каким-то евреем, который вдруг появился в Любавиче и на которого никто не обращал никакого внимания, потому что он был всего-навсего простым сапожником и к тому же еще большим бедняком.
Имя этого сапожника было Вольф. Он прибыл со своей женой в Любавич, по его словам, из маленького местечка на Волыни. О том, что его привело в Любавич, он не говорил, и никто этого не знал. И на самом деле, кому какое дело до этого? Мало ли какая судьба занесла этого еврея в Любавич! Хороших заработков он не мог здесь ожидать. Но, видимо, это сапожника Вольфа мало беспокоило.
Ничем особенно Вольф не отличался. Он стал членом кружка читателей Теилим и вместе с другими ремесленниками приходил рано поутру в синагогу читать Теилим перед молитвой. Он записался также в кружок «Поалей цедек», состоявший из ремесленников, изучающих Мишнайот и Эйн-Яаков. Вольф сидел обычно с краю стола и внимательно прислушивался к тому, что читали здесь. Никто не был уверен, что сапожник действительно в состоянии понять то, что изучалось здесь. Но кому до этого дело? Доброе сердце и добрые намерения были у сапожника несомненно. Однако же уделять особое внимание такому простому человеку уж конечно не было нужды. И поэтому мало кто о нем думал.
Время от времени исчезал этот Вольф из Любавича. Его видали уходящим из дома с котомкой на плече и предполагали, что помимо талета и тефилин, а также скудных запасов пищи на дорогу, которыми снабдила его жена, в котомке находились, вероятно, также его сапожные инструменты.
Вольф не показывался в местечке в течение недель. Когда он возвращался домой и его спрашивали, где он был, он отвечал, что обходил деревни и латал крестьянскую обувь, — сапоги и лапти, а временами он наведывался также в помещичьи имения, где имел возможность не только латать старую обувь, но и шить новую.
И вот с этим сапожником подружился вдруг р. Биньямин и даже уходил вместе с ним из Любавича. Он также задерживался в пути столько же времени, сколько и сапожник. Это означало, что они ходили вместе по деревням, они ведь не конкурировали друг с другом, — р. Биньямин продавал различные товары в то время, как Вольф занимался своим ремеслом.