29. ХОЗЯИН, УВАЖАЮЩИЙ СВОЕГО СЛУГУ
Богач, раздавший свое добро на благотворительные цели. — От кого яновичский «вельможа» научился добрым душевным свойствам.
Р. Шимшон-Элье имел длительную беседу с учителем своего сына. Р. Нафтали-Зеев объяснил ему, что ничто для него не имеет значения помимо Торы. Даже жалость является, по его мнению, скорее делом головы, чем сердца.
Возьмем, к примеру, такой вопрос, как благотворительность. У р. Нафтали-Зеева все было измерено и взвешено. Согласно закону, сказал он, мы обязаны, отчислять в фонд благотворительности не больше одной пятой части наших доходов и не менее трети шекела в году. Так постановил рав Аси в трактате Баба-Батра, и все. Для р. Нафтали-Зеева этого достаточно.
Даже вопрос любви к ближнему пытался р. Нафтали-Зеев решать по-своему. Сказал ведь р. Акива в Талмуде Иерушалми (Недарим, 99), что «Великое правило в Торе: любовь, означает — отсутствие вражды». Иллель также объясняет это в том смысле, что «То, что нежелательно тебе, не делай твоему ближнему»; это означает по существу, что речь идет не о настоящей любви, а только об отсутствии чувства вражды к своему ближнему. Что касается Рабби-бар-Абуи, то он поясняет это словами: «Выбирай ему (своему ближнему) приличествующий вид смерти…» (Кетубот, 37).
В отношении же простонародья и невежд указал р. Нафтали-Зеев на сказанное Рабену Акодеш (Кетубот, 8): «Несчастья случаются в мире только из-за невежд».
Р. Шимшон-Элье, воспитанному своим родственником р. Ехиель-Мошей и наученному делать людям только добро, трудно было воспринимать все это. Хотя он и уважал р. Нафтали-Зеева за его большую ученость и за воспитание сына в духе любви к Торе, он все же чувствовал, что в его сыне он что-то попортил.
Только теперь мог р. Шимшон-Элье оценить по-настоящему значение своего дяди, от кого он унаследовал такие дорогие душевные свойства; все же он о нем мало знал, — р. Ехиель-Моше о своем прошлом рассказывал мало. Единственное, что он знал о своем дяде — это, что, по рассказам матери, он был сыном богатых родителей и что он был женат на дочери другого богача, р. Зевулуна-молчальника. Молодые годы р. Ехиель-Моши были мирные и счастливые.
И у отца, и у тестя были свои собственные синагоги, при которых они содержали по десять человек, занимавшихся непрестанно только изучением Торы. То же делали и сами богачи, хозяева синагог.
Состояние, которое отец Ехиель-Моши оставил после себя в Праге, было весьма значительное. Но только часть этого состояния он оставил своему сыну и другим родственникам. Остальное он отказал на благотворительные цели.
Р. Ехиель-Моше прожил со своей женой тридцать пять лет бездетным. После смерти жены р. Ехиель-Моше отдал часть своего состояния на благотворительные цели и перебрался на жительство к родителям р. Шимшон-Эльи, сначала в Краков, а затем в Витебск.
Обладая все еще значительными средствами, р. Ехиель-Моше выискивал людей, нуждающихся в помощи. Он посылал людей по городам и селам искать сирот, которых он обеспечивал материально. Он также много денег давал на содержание ешивот и отдельных талмудистов, а также на поддержку оказавшихся в нужде некогда состоятельных людей.
Время р. Ехиель-Моши было распределено между различными часами занятий. Каждый день он изучал весьма сосредоточенно один лист (две страницы) гемары. Затем у него были определенные часы для занятий с одним евреем по имени Барух-красильщик. Остальное время дня он посвящал изучению Мидраша и чтению публичных лекций, в которых он объяснял слушателям смысл стихов Теилима. Особое внимание он уделял делу обучения людей моральным качествам Маарала Пражского. По одному из преданий, предлагал Маарал читать ежедневно перед утренней молитвой песнь «Аазину»; Маарал считает это хорошим средством для очищения мысли и сердца. Он считал также, что торговцы и ремесленники должны читать эту песнь несколько раз в день ради обеспечения им успеха в делах. Поэтому следовало всем знать эту песнь наизусть. Чтение песни несколько раз в день обеспечивает также, по мнению Маарала, долголетие.
В памяти р. Шимшон-Эльи особенно врезалась беседа, которую он вел в детстве со своим дядей о служившем в их доме слуге Пинхасе.
Этот Пинхас был уже в семидесятых годах своей жизни. Он был высок, широкоплеч, с белой бородой. Всю жизнь он выполнял тяжелые работы, чтобы заработать на жизнь. На старости лет взял его р. Шимшон-Элье к себе слугой.