Однажды собрался р. Нахман-Исраель и ушел с этим нистаром «справлять галут». Уходя, он никому не сказал, куда он идет, а вернувшись, не сообщил никому, где он был. Тесть хотел продлить ему истекший уже срок его иждивенчества, но р. Нахман-Исраель от этого отказался и начал искать себе собственный источник заработка. Тогда он решил арендовать у местного помещика корчму и мельницу и уговорил также других молодых людей поселиться вместе с ним в помещичьем имении, и всем им сопутствовала удача.
Здесь Барух услышал впервые имя великого святого Баал-Шема. Зятья содержателя корчмы рассказали ему, что когда их тесть ушел снистаром р. Азриель-Яаковом, они отправились к Баал-Шему на Подолье. Р. Азриель-Яаков был учеником Баал-Шема и в своих странствиях распространял учение Баал-Шема — хассидизм. Р. Нахман-Исраель рассказал позже своим зятьям, что это Баал-Шем наказал ему оставить своего тестя и перебраться на хутор. Когда ему материально повезло и благодаря ему образовалось вокруг него еврейское поселение, он увидел в этом великую силу Баал-Шема.
Зятья очень хотели, чтобы Барух оставался у них подольше. Видимо, им хотелось с ним о многом переговорить. Потому ли, что Барух не придавал тогда большого значения просьбе молодых людей или потому, что он просто спешил в путь, но он корчму оставил, чтобы вовремя прибыть в Добромысль.
34. ПЕРВЫЕ ХАССИДИМ
Бедняк, разбогатевший благодаря своему одаренному сыну. — Третий зять кузнеца, следовавший по путям своего тестя. — Митнагедская серьезность и хассидская веселость.
Уже в пути начал Барух обдумывать слышанное и виденное в корчме р. Нахман-Исраеля, особенно новый образ поведения самого содержателя корчмы и его зятьев, а также как они молились. В свое время Барух не уделял этому внимание. В дальнейшем он приписал это своей врожденной холодности. Нет сомнения, что если бы Барух больше интересовался тем, что он видел и слышал в корчме, то он обнаружил бы, что он там наткнулся на первых последователей Баал-Шема, — на первых хассидим тех мест.
Но для Баруха было достаточно того, что он услышал о Баал-Шеме, с благословения которого содержатель корчмы р. Нахман-Исраель поселился вместе с другими поселенцами в этой деревне. Позже, уже будучи в Добромысле, Баруху вновь пришлось услышать о Баал-Шеме, но уже более подробно.
Как только Барух прибыл в Добромысль, он отправился в кузницу своего старого приятеля р. Элиезер-Реувена, у которого он в прежние годы проводил всегда праздничные дни Песаха.
Кузнец был страшно рад ему, как будто он вновь встретил близкого, родного человека. Он отложил молот, снял фартук и помыл руки, затем он приветствовал Баруха дружеским «Шалом-Алейхем». Он вышел с Барухом из кузницы, и они тут же сели рядом на скамье. Р. Элиезер-Реувен имел многое что рассказать Баруху о событиях за год.
Барух узнал о том, как один из самых больших бедняков Добромысля, р. Авраам-Биньямин, вдруг разбогател. Это был тот самый р. Авраам-Биньямин, который жил тем, что сортировал шерсть-сырец и должен был кормить своих отца и мать, отца и мать жены и свою собственную семью. Никто в Добромысле не мог себе представить, что этот бедняк когда-нибудь разбогатеет.
А случилось нечто неожиданное. Его старший сын Шлеймке, которого он на последние гроши послал в ешиву, вернулся оттуда с очень похвальными письмами руководителей ешивы. Помимо этих похвальных аттестатов Шлеймка привез и еще нечто. Способный этот паренек, находясь в ешиве в большом городе, присмотрелся как там сортируют и расчесывают шерсть, — не вручную, как его отец, а машинами. Шлеймка заинтересовался такой машиной, производительность которой была неизмеримо выше ручной работы.
Шлеймка много думал над тем, как обеспечить отца такой машиной, которая значительно повысила бы доходы отца. Но он и мечтать не мог о приобретении машины. Зато Шлеймка смог привести отцу чертежи этой машины и взялся сам ее соорудить.
С помощью столяра Берела и жестянщика Авраама работал Шлеймка три недели пока не изготовил машину. Когда отец его начал работать на машине, он смог уже отсортировывать и обрабатывать за день столько шерсти, что на нее понадобилось бы работать вручную не меньше месяца. Со всех деревень начали теперь привозить к нему шерсть для обработки и через несколько месяцев р. Авраам-Биньямин стал богачом.
Первое, что он тогда сделал, как только ему улыбнулась фортуна, это выдать замуж своих двух племянниц-сироток, дочерей сестры жены. Он выдал их за сыновей видных родителей, талмудистов. Он также пожертвовал на новую крышу для синагоги. Своего сына Шлеймку он сосватал с сироткой, внучкой добромысльского раввина.