Когда р. Зехарья-Иерухам и его семья перебрались жить в Немиров, откупили гоим, а также деревенские евреи этот дом и сад вокруг него. Дом остался пустым. Когда в деревне случалась свадьба, впускали молодоженов в этот дом, что считалось как бы символом счастья. Сад обрабатывали деревенские жители по жребию, а урожай от этого сада раздавали бедным людям — евреям и неевреям.
Когда жители деревни узнали, что молодой р. Зехарья-Иерухам приходится внуком «святого старца», они оказали ему большой почет и предложили занять дом с садом, если он пожелает у них поселиться. Но р. Зехарья-Иерухам и не помышлял об этом. Он продолжил свои странствования.
Р. Зехарья-Иерухам остановился в Людмире, где он беседовал на темы Торы с тамошним раввином, известным гаоном, р. Шеломо-Нафтали и его сыном иллуем р. Нахманом. Оттуда он отправился в Луцк.
В Луцке проживал тогда гаон р. Песах Кац, слывший чудотворцем. Его сын р. Моше Коен был местным раввином. Будучи в Луцке, познакомился р. Зехарья-Иерухам с странником, в котором он признал скрытого цадика и гаона. Р. Зехарья-Иерухам не отставал от него, но тот категорически отказался назвать себя.
Два месяца сопровождал р. Зехарья-Иерухам этого старца в его странствиях, не зная даже его имени и откуда он родом. Случилось так, что на третьем месяце их совместных странствий — это было в первые дни месяца Ниссан, — у ни стара был йорцайт. Ему следовало быть вызванным к чтению Торы, и он назвал себя шамешу. Тогда р. Зехарья-Иерухам впервые узнал, что этого нистара зовут р. Нахум-Тувья, а отца его Шеломо. Большего узнать о нем не удалось.
Оба они отправились в Вильну. Вся область вокруг Вильны была тогда опустошена. Это было сразу же после русско-польской войны. Область была занята русскими при помощи казаков, которые разрушили города и местечки. Царствовал тогда в России царь Алексей (Михайлович Романов), который выказывал в известной мере свое расположение к евреям. И было это потому, что благодаря энергии и духу предприимчивости евреев вновь начали оживать и отстраиваться уничтоженные во время войны города и местечки, особенно же город Вильна, сильно пострадавший от войны. Царь предоставил даже особые привилегии евреям.
Вильна и другие города и местечки области начали восставать из руин, деревни же все еще оставались разрушенными, особенно — помещичьи усадьбы. Помещики разбежались, а мужики были убиты на войне или попали в плен.
Видя угрожавшую им опасность умереть с голода, начали евреи брать в аренду у правительства участки земли для обработки. Правительство обеспечило евреев семенами и за это получало от них определенную часть урожая.
Вокруг Вильны было также много садов, посаженных польскими шляхтичами при помощи ученых агрономов и ботаников. Евреи арендовали эти сады у правительства и делились урожаем с ним.
Таким образом, область начала вновь оживать. Евреи нанимали женщин и детей павших на войне крестьян в помощь себе для обработки полей и снятия урожая фруктов в садах. На таких же условиях снимали евреи в аренду у правительства винокуренные заводы, мельницы и т. п. предприятия, принадлежавшие помещикам.
Раввины Вильны увидели, что это может причинить евреям большое зло. Польские помещики скажут, что евреи «захватили» их добро и что они поступили в услужение к русским, победившим поляков. Было поэтому созвано общее собрание общины и решено, чтобы евреи, арендующие земельные участки, сады, винокурни и мельницы у правительства выделяли из своих доходов известную часть в пользу хозяев-помещиков, а поскольку эти помещики отсутствовали и не могли получать своей доли в натуре, арендаторы обязаны были продавать долю хозяев в хлебе и фруктах, а вырученные деньги откладывать для помещиков. И все это следовало надлежащим образом оформить, чтобы не говорили, что помещиков обманули.
Это было важным шагом на пути сохранения доброго еврейского имени и предупреждения возможности возведения на евреев напраслины со стороны побежденных поляков.
И все же это не предохранило евреев от подстрекательств против них и наветов на них со стороны ряда польских враждебных элементов. Они попросту завидовали евреям за их успехи в делах; они начали доносить на них правительству и даже послали делегацию к царю в Москву, требуя изгнать евреев из Вильны и области. Они сообщили также помещикам, не осмелившимся еще вернуться в свои имения, что евреи «забрали» их добро.