Август 1904 года
Николай II 
Николай II
Какая бы это была радость и утеха, если бы мы с тобой могли совершить всю эту поездку вместе! Любовь моя, мне страшно недостает тебя, больше, чем может выразить мой язык. Из города каждый день будет отправляться курьер с бумагами. Я постараюсь писать очень часто ибо, к удивлению моему, убедился, что могу писать во время движения поезда.
18 ноября 1914 года
Николай II
Мое возлюбленное солнышко, я люблю тебя неугасающей любовью; как ты видишь, я мог бы назвать это «un puits d’amour»[1] — это после 20‑ти лет. Благослови тебя Бог, моя душечка. Да блюдет он тебя и детей!
19 ноября 1914 года
Николай II
Я так счастлив был, проведя эти два дня дома — может быть, ты это видела, но я глуп и никогда не говорю, что чувствую.
28 февраля 1915 года
Александра Федоровна 
Александра Федоровна
От всего сердца, милый мой, я прошу тебя простить меня, если я каким‑либо образом причинила тебе боль или неудовольствие — ты знаешь, что никогда это не было сделано преднамеренно — я слишком люблю тебя для этого. Наша любовь и наша жизнь — это одно целое, мы настолько соединены, что нельзя сомневаться и в любви, и в верности — ничто не может разъединить нас или уменьшить нашу любовь. Что бы ни было на сердце женушки, в ее сердце ее муженек, всегда самый дорогой, самый близкий, лучший из всех — ты сам не знаешь, какой ты, любовь моя, мой родной. Ни у кого нет такого мужа, такого чистого, бескорыстного, доброго и верного — никогда ни слова упрека, если я капризничаю, всегда спокойный, хотя внутри, может быть, бушует буря. Пусть вновь и вновь благословит тебя Бог за все и за твою любовь, пусть Он за все щедро наградит тебя.
24 июня 1909 года
Александра Федоровна
Какое утешение твое любящее письмо! Я все перечитываю его и благодарю Бога за то, что я в самом деле для тебя кое‑что значу. Я так сильно этого хочу! Я люблю тебя горячо, каждым фибром своего сердца. Бог да благословит тебя, мой Солнечный Свет, мой единственный, мое все! Целую тебя без конца, молюсь беспрестанно, чтобы Бог внял нашим молитвам и послал утешение, силу, успех, победу и мир, мир во всех отношениях: все эти бедствия смертельно утомляют и угнетают. Мой муженек, моя жизнь, мое счастье, благодарю тебя за каждую секунду любви, которую ты дал мне.
3 января 1916 года
Николай II
Николай II
Мое дорогое маленькое Солнышко! Я горю нетерпением поскорее увидать тебя, слышать твой голос, смотреть в твои глаза и чувствовать себя в твоих объятиях! Я думаю, что разлука действительно делает любовь еще сильнее и взаимное влечение еще больше.
13 января 1916 года
Николай II
Я ужасно скучаю по тебе, дорогая моя женушка. Мы никогда еще не были так долго в разлуке! Будем надеяться, что такая разлука не бесполезна и где‑то нам зачтется!
18 июня 1916 года
Александра Федоровна
Александра Федоровна
Мне очень грустно, что не могу сопровождать тебя — но я решила, что лучше мне здесь спокойно оставаться с детьми. Сердцем и душой постоянно около тебя, с чувством нежнейшей любви и страсти, все молитвы мои о тебе, а потому я рада, что могу тотчас после твоего отъезда отправиться к вечернему богослужению, а завтра утром в 9 часов к обедне.
29 июня 1914 года
Александра Федоровна
Конечно, было бы восхитительно поехать нам вместе, но, думается мне, в подобное время тебе лучше отправиться одному на Кавказ, — бывают моменты, когда мы, женщины, не должны существовать.
19 ноября 1914 года
Николай II
Николай II
Моя любимая, я очень хочу тебя! Пожалуйста, пусть у тебя не будет m‑me Б., когда я вернусь! Теперь пора ложиться спать. Спокойной ночи, моя дорогая, любимая душка, спи хорошо, приятных снов, — но не о католических священниках!
8 апреля 1916 года
Александра Федоровна
Александра Федоровна
Опять поезд уносит от меня мое сокровище, но я надеюсь, что ненадолго. Знаю, что не должна бы говорить так, и со стороны женщины, которая давно замужем, это может показаться смешным. Но я не в состоянии удержаться. С годами любовь усиливается, тяжко переносить жизнь без твоего милого присутствия.
28 января 1916 года
Александра Федоровна
Любимый мой, целую тебя с бесконечной нежностью; так хотелось бы быть с тобой в твоем одиночестве; нет около тебя души, которая бы тебя понимала и с кем бы ты мог поговорить обо всем, что придет в голову.