После направления его в лагерь у Анны Андреевны началась совсем другая эпоха жизни, резко отличавшаяся от предыдущих лет. Она стала жить на два города.
Еще живя вдвоем с сыном, Анна Андреевна после постановления много и тяжело болела. Сын за ней самоотверженно ухаживал. Теперь, как ни старались Ардовы облегчить ее душевное состояние, Анна Андреевна томилась и страдала. Это кончилось тяжелым инфарктом, перенесенным ею в больнице. Выйдя оттуда, Анна Андреевна перешла на положение полубольной, нуждающейся в постоянном уходе и в заботе. Нина Антоновна делала это идеально. Она делала все, что нужно, спокойно, умело, решительно и любовно.
Начались настойчивые разговоры о переезде Анны Андреевны в Москву на постоянное жительство. Но она ни за что не хотела бросать Ленинград. А там были свои сложности.
После ареста Пунина и Гумилева администрация Арктического института стала энергично выселять из подведомственного ей Фонтанного Дома Ахматову и Пунину. Это особенно сблизило обеих женщин. Они стали жаться друг к другу. Борьба с Арктическим институтом длилась долго, пока в феврале 1952 года Анна Андреевна и Ирина Николаевна с мужем и дочерью не переехали в общую квартиру на улице Красной Конницы.
Так у одинокой Ахматовой образовались сразу две семьи. В обеих росли дети, что всегда вносит свет и жизнь в существование старого человека. К 1950 году у Ирины – десятилетняя Аня, у Нины – тринадцатилетний Миша и десятилетний Боря.
Анна Андреевна жила на оба дома. Вскоре ей предоставили литфондовскую дачку в Комарове. Таким образом, появился уже третий дом, в котором жила и работала Ахматова в летние месяцы.
Об этом последнем периоде жизни Ахматовой мы с Ниной не вспоминали. Я сама прочно вошла в новый быт Анны Андреевны и спрашивать Нину мне было не о чем. К тому же в ту пору Ордынка начала лихорадить. У Ардовых возникли семейные неурядицы. Анна Андреевна стала холодно относиться к Виктору Ефимовичу. Он как-то изменился, стал неровен в обращении с домашними, нервозен. В конце концов Анна Андреевна потеряла к нему доверие. Но ее любовь к Нине Антоновне не ослабевала. Об этом свидетельствуют ее письма к ней.
Вот письмо из Ленинграда, написанное 6 феврали 1955 г.:
«Дорогая моя, нижнее место я получила, когда тронулся поезд. Хорошо спала – приехала бодрая. Вчера мне принесли для перевода корейскую поэму и "Рыбака"[228]. Великолепно, но переводить почти невозможно. У меня еще в голом "московская симфония" – Лапа, телефоны, радио, "маз" и т. д.
А здесь очень тихо. Анютка ласково меня встретила – обе девочки в восторге от подарков. Целую и благодарю Вас и всех вас. Ваша Ахматова».
Здесь упоминается еще одна домочадка Ардовых – собака Лапа, а "маз" – необходимый компонент вечерней игры в карты.
Вот письмо из Москвы, когда Нина Антоновна была где-то с театром на гастролях:
«28 января 57 г. Дорогая Нина, вчера звонила Марина и сказала, что получила Ваше письмо. Мне завидно, напишите и мне. Маргарита взяла у меня пять стихотворений для "Литературной Москвы" (№ 3). Посмотрим. Все происходит довольно обычно. Вероятно, 15 февраля поеду в Ленинград – сдавать работу. Моя книга ведет себя все так же загадочно. Дружу с Мишей Ардовым. Наталья Ильинична Игнатова умерла. Жду письма и обнимаю Вас. Ваша Ахматова. Москва».
В этом письме отражено то бурное время, которое получило название «оттепель». Маргарита Иосифовна Алигер взяла стихи Ахматовой для третьего выпуска «Литературной Москвы», который так и не вышел. Идут нескончаемые проекты, обещания и уклонения от них по поводу новой книги стихов Ахматовой. День своих именин, 16 февраля, Анна Андреевна, как видим, хочет провести в Ленинграде с Пуниными. Безвременно умершая Наталья Ильинична Игнатова – новый друг Ахматовой, с которой она сблизилась, так же как и с ее сестрой Татьяной Ильиничной Коншиной, в Болшеве в 1952 г.
Приведу выдержку из письма от 4 июля (год установить не удается):
«Дорогая моя Нина, в Москве без Вас очень скучно и пусто. Все домашние новости Вы, конечно, знаете от Виктора Ефимовича. Миша стал совсем взрослым, он очень мил, добр и весел. Я с ним дружу. У меня новостей никаких… Не скучайте, звоните и любите меня. Ваша Ахматова».
Среди многочисленных новых знакомых и почитателей в начале шестидесятых годов вокруг Ахматовой образовало кружок молодых поэтов. Среди них Иосиф Бродский и Анатолий Найман, приглашенный Анной Андреевной себе в секретари.
Все возрастающая мировая известность и популярность Ахматовой вылилась в присуждение ей литературной премии в Италии. Она должна была получить ее в г. Таормине в 1964 году. Ехать с ней должна была Нина Антоновна. Но, работая летом в Минском театре, Нина Антоновна тяжело заболела. (Вместо нее Анну Андреевну сопровождала в Италию Ирина Пунина.) 13 октября 1964 г. Анна Андреевна пишет ей в больницу из Комарова:
«Нина, наверное, мне не надо говорить Вам, что я все время с Вами, я так хорошо себе представляю четырехместную палату, обход врачей, меряние температуры и т. д. Странно мне только, что там не я, а Вы.
Когда после второго инфаркта я лежала у Вас в маленькой комнате, моей единственной радостью был Ваш сухонький утренний курительный кашель. Сколько ночей Вы из-за меня не спали! А Ваш обморок под Новый год… Я написала несколько стихотворений, из них выживут, по-видимому, два.
Посылаю Вам фотографию: это я читаю стихи «Наследница», а Толя слушает…
Уверена, что этой зимой так или иначе я буду писать Вам письма – если Анатолий Генрихович даст милостивое согласие и впредь печатать их на машинке…
Низко кланяюсь тому, кто сейчас с Вами.
Целую Вас. Ваша Анна».
Через некоторое время Нину Антоновну перевели из Минска в Москву, в загородную больницу 4-го управления. Туда ей была послана телеграмма:
«Запоздало но от всего сердца поздравляем самую дорогую Ниночку с ее днем – Ахматова, Найман».
В письме от 5 января 1965 г. из Ленинграда читаем:
«Я очень скоро приеду в Москву… О том, что было в Италии, расскажу при свидании, хотя особенно интересного ничего не было… Нина, я люблю Вас, и мне без Вас плохо жить на свете. Целую Вас. Ваша Анна».
И следующее за этим письмо:
«Вы, наверное, уже знаете, что меня выбрали в Правление Союза. Для меня это большая неожиданность… Толя написал для "Москоу Ньюс" мой портрет. Мне бы очень хотелось, чтобы Вы видели эту прозу. Думается, что никто, как Вы, не мог бы оценить некоторые ее качества. Во всяком случае такого портрета у меня еще не было и едва ли будет. Так или иначе мы Вам ее доставим.
10 февраля на пушкинском вечере мой голос прочтет два стихотворения, а Володя Рецептер прочтет мою маленькую прозу "Пушкин и дети"… Получили ли нашу телеграмму к св. Нине? Сколько раз я проводила этот день с Вами? Целую Вас нежно».
Перед поездкой в Оксфорд Анна Андреевна писала Нине Антоновне осенью 1964 г.:
«Нина, мне и самой скучно, что я Вам так давно не писала. Это происходило единственно из-за отсутствия поблизости моего секретаря… По-видимому, в ноябре мне придется быть в Москве, там, конечно, узнаю обо всем подробнее, но и этого мне мало. Изо всех сил хочу Вас видеть…
Последние дни здесь гостила Надежда Яковлевна15, она рассказывала что-то московское.
Вы будете смеяться, вчера мне подали телеграмму из Оксфорда с сообщением, что я приглашена принять почетную степень доктора литературы. Вот».
И последнее письмо, написанное летом 1965 г.:
«…Всегда мысленно беседую с Вами, Ниночка. У нас столько тем, правда? Я, кажется, мало и плохо рассказала Вам про Лондон и Париж. Может быть, еще напишу Вам об этом, когда окончательно приду в себя».
Осенью Анна Андреевна в последний раз приехала в Москву. Тут она тяжко заболела, еще раз инфаркт. В Боткинской больнице Анна Андреевна пролежала четыре месяца. А когда ее выписали, слабенькую-слабенькую, поехала с Ниной Антоновной в санаторий в Домодедово. Но, не пробыв там и трех дней, скончалась 5 марта 1966 г.
228
Юн Сон До. Времена года рыбака // перевод Ахматовой // Корейская классическая поэзия. М., ГИХЛ, 1956, с. 87-102.