— Замечательно, что мы встретились. Как долго вы еще пробудете в Риме?
Я смущенно пожала плечами и только молвила:
— Не имею представления.
— Не хотите ли погостить у меня несколько дней? Все бы так обрадовались.
Дама импульсивно схватила меня за руку и заявила:
— В любом случае забираю вас сейчас с собой на чай, не могу упустить такую возможность.
Не сопротивляясь, я позволила отвести себя к машине.
Пока мы ехали, моя новая знакомая рассказала, что в течение многих лет является почитательницей моих фильмов, видела и мои выступления в качестве танцовщицы. Сама она училась хореографии в Мюнхене, поэтому и говорила по-немецки почти без акцента. Автомобиль медленно взбирался по улице Аурелиа-Антика, крутой и полной поворотов улице. Мы очутились довольно высоко над Римом перед громадными железными воротами, за которыми виднелся небольшой старый замок в романском стиле, окруженный высокими соснами.
— Вы здесь живете?
— Да, — ответила дама с улыбкой, — дом вам понравится.
Перед тем как войти в сад, я остановилась на мгновение, чтобы посмотреть с высоты на Рим: как же прекрасен этот город! Он очаровывает с первого взгляда. В доме нас приветствовали гости, и тут мне наконец стало известно имя гостеприимной хозяйки. Ею оказалась баронесса Мирьян Бланк, личность, довольно популярная в итальянской столице.
Чай подали во внутреннем дворике замка. Наконец-то можно было подкрепиться. Все же я попыталась не афишировать свой голод и, насыщаясь, одновременно с восхищением разглядывала изумительных пестрых птичек, яркие цветы, и живописно обвивающие колонны замка виноградные плети. В шезлонге, небрежно куря сигарету, расположилась дама без определенного возраста — бросались в глаза ее бесподобные длинные ноги. Это была Майя Леке,[398] известная в Германии танцовщица. Меня познакомили и с фрау Гюнтер,[399] руководительницей известной танцевальной школы в Мюнхене, обучавшей Майю Леке и Мирьян Бланк.
После всего пережитого за эти годы передо мной здесь открылся совершенно здоровый прекрасный мир. Эта атмосфера приятно изумила, захватила меня, и я с благодарностью приняла приглашение баронессы Бланк погостить у нее несколько дней.
Двойная жизнь
Вот уже неделю я наслаждалась гостеприимством хозяйки замка. В то время мне пришлось вести странную двойную жизнь: с одной стороны — мое проживание в роскошных покоях в античном стиле с огромной современной ванной, выложенной сицилийским кафелем, а с другой — баронесса Бланк не могла не заметить, что ее гостья бедна как Золушка. Почти ежедневно, выезжая в город по магазинам или с визитами, она брала меня с собой. В Риме мы прощались, договорившись встретиться на ступеньках «Испанской лестницы» во второй половине дня. До этого времени я была предоставлена самой себе. Прогулки по выложенным камнем мостовым утомляли, передвигаться же на такси или автобусе я не могла себе позволить из-за отсутствия денег. Совсем тяжко приходилось во время обеда, когда в окнах кафе и ресторанов виднелось множество людей, поедающих пасту или наслаждающихся десертом.
Вечерами за ужином в замке — около 22 часов — я ощущала свое глупое положение с пронзительной отчетливостью. За торжественно сервированным столом, украшенным цветами и свечами, мне было неуютно. Как в кино, гостям во время трапезы прислуживал импозантный седовласый лакей в белых перчатках.
Поначалу меня безусловно очаровала подобная романтическая, пышная атмосфера, но затем все окружающее стало изрядно угнетать. Хотелось домой, к маме. Проблема заключалась в следующем: заранее купленный билет до Мюнхена был из Кортины, а не из Рима. Чтобы оплатить проезд, мне следовало раздобыть около 50 марок, но я не отваживалась их попросить.
Тут проявилось еще старое недомогание, заставившее меня провести несколько дней в постели. Мирьян — к тому времени мы перешли на «ты» — решила пригласить врача, который, по ее словам, смог бы меня вылечить.
Необычный врач
Через несколько дней меня познакомили с этим чудо-доктором. Он явился в числе приглашенных на бесподобный вечер у Мирьян. На этом приеме также присутствовали знаменитый композитор Карл Орфф,[400] исполнивший свои новые сочинения, а также Эдда Чано,[401] дочь Муссолини и близкая подруга хозяйки дома. Она и привезла с собой обещанного профессора, который, как мне объяснили, являлся домашним врачом итальянской королевской семьи.
398
Леке Майя (1906–1986) — немецкая танцовщица, хореограф и педагог. Работала с Карлом Орффом и Доротеей Гюнтер, была солисткой труппы, с которой предприняла многочисленные турне до 1943 г. С 1955 г. доцент по ритмическому движению и «элементарному танцу» в Кельнской спортивной школе.
399
Гюнтер Доротея (1896–1975) — немецкий педагог танца, основала в Мюнхене «Школу Гюнтер» гимнастического и художественного танца.
400
Орфф Карл (1895–1982) — немецкий композитор, новатор магически-культового музыкального театра, автор оратории «Кармина Бурана» на тексты средневековых поэтов.
401
Чано Эдда (1910–1995) — старшая, любимая дочь Муссолини, вдова графа Галеаццо Чано, родовитого итальянского дипломата, ставшего после возвращения из Китая пресс-атташе Муссолини, а в 1936 г. министром иностранных дел. Разочаровавшись в дуче, Чано в 1943 г. бежал в Германию, впоследствии был объявлен преступником и казнен в Вероне. Эдде удалось вместе с детьми бежать в Швейцарию, где ее упрятали в монастырь, а позднее в психиатрическую клинику, затем, изъяв у нее дневник графа, опубликовали его. В августе 1945 г. Эдду передали оккупационным войскам в Италии. Издала книгу о своем муже, жертве политики дуче, написала мемуары «Моя правда» (1975). Судьба Эдды Чано стала темой для множества телефильмов.